Библиотека

Статья в журнале «Путь», № 1. Сентябрь 1925 г. «Путь»: орган русской религиозной мысли под редакцией Н. А. Бердяева, при участии Б. П. Вышеславцева и Г. Г. Кульмана.

В данной книге автор утверждает, что наряду с истинно духовным существом как личностью в человеке наличествует "мнимое самочинное Я" и существует вечный раздор между "духовным началом" в человеке и "слепотой мирских сил" в нем. Этот дуализм, по Франку, вечен, он не поддается окончательному разрешению и даже осмыслению, подобно тому, как не поддается рацВ данной книге автор утверждает, что наряду с истинно духовным существом как личностью в человеке наличествует "мнимое самочинное Я" и существует вечный раздор между "духовным началом" в человеке и "слепотой мирских сил" в нем. Этот дуализм, по Франку, вечен, он не поддается окончательному разрешению и даже осмыслению, подобно тому, как не поддается рациональному объяснению явление первородного греха, т.е. отрыв человека от Бога.иональному объяснению явление первородного греха, т.е. отрыв человека от Бога.

В статье автор рассматривает проблему соотношения добра, правды и смысла жизни, а также определяет условия возможности бытия понятия «смысл жизни».

"Доказательства" бытия Божия, принятые в традиционном богословии (западной и восточной церкви), в настоящее время в значительной мере потеряли свой кредит не только у неверующих, но в особенности именно у верующих. Все они, независимо от частного содержания каждого из них в отдельности, воспринимаются, как некая "схоластика", т. е., точнее говоря, как рационализм, недопустимый именно в области веры, как неадэкватный самой ее природе…»

«Наша жизнь протекает в окружающей нас реальности, которую мы называем «миром» или «действительностью». Чтобы сохранить нашу жизнь, чтобы осуществлять необходимые для нее цели, мы должны «ориентироваться» в мире, т. е. «познавать» содержания и связи окружающей нас среды, отдавать себе «отчет» в них в той форме, чтобы этим нам была дана возможность вести себя целесообразно в отношении их, держаться в наших действиях пути, необходимого и полезного для условий и целей нашей жизни…»

«Эта речь, в значительной мере импровизованная, встретила отклик среди студенчества, присутствовавшего на съезде. При письменной переработке ее мне казалось необходимым значительно расширить и дополнить ее, сохранив, однако, основное ее идейное содержание…»

В статье рассматриваются особенности интерпретации С.Л. Франком философии Ф. Ницше и прежде всего его идеи «любви к дальнему».

Данная работа хочет быть только опытом введения в философскую психологию. Она пытается уяснить лишь первые, элементарные основы философского учения о душе; ее главная задача – помочь современной науке вернуться к принципиальному признанию и пониманию этой области знания, которая фактически постоянно затрагивается и в современной научной литературе, но существо которой предано забвению и пренебрежению.

В данной книге собраны для настоящего издания наиболее интересные в историко-культурном, литературном, философском отношении материалы автора, начиная с 1829 г., то есть с периода окончательного формирования его мировоззрения и создания философических писем.

В данной книге автор выразил мысль об отлученности России, от ее исторической миссии – духовного воспитания человечества.В данной книге автор выразил мысль об отлученности России, от ее исторической миссии – духовного воспитания человечества.

В данной книге отображаются идеи Чаадаева, раскритикованные властями за чрезмерное подражание Западу, которые сводятся к простой формуле: возродить российскую историю, основываясь на достижениях старой европейской культуры.

Произведения П. Флоренского, вошедшие в эту книгу, объединяет общая идея, вообще основополагающая для творчества этого великого русского философа – идея взаимосвязи христианства и культуры, а также роли и места религии в душе человека – и ее влияния на волю и способность человека к самопознанию, к постепенному духовному слиянию с Божественным началом в себе.

Иностранцы мало знают и почти не понимают внутреннюю жизнь Русской Церкви, и потому интерес их обычно направлен на внешние случаи и законодательство. Между тем даже большие события такого порядка проходят мимо самой души церковной, отчасти вообще по чуждости ей внешних форм. 

«Внимание приступающего впервые к русским иконам XIV и XV веков, а отчасти и XVI-го бывает поражено обыкновенно неожиданными перспективными соотношениями, особенно когда дело идет об изображении предметов с плоскими гранями и прямолинейными ребрами, как то, например, зданий, столов и седалищ, в особенности же книг, собственно евангелий, с которыми обычно изображаются Спаситель и Святители…»

В настоящем издании представлена одна из основополагающих работ Павла Флоренского "Иконостас", посвященная влиянию философии православия на классическую русскую иконопись - с древнейших времен и до шедевров Феофана Грека и Андрея Рублева.

"Философия культа" - это смелая, часто опасно сближающаяся с оккультизмом, с кажущейся излишней для христианства мистериальностью, попытка верующей мысли постигнуть самую стихию церковности - богослужение.

«Большинство культурных людей, по-видимому, пришло к тому заключению, что жизнь не имеет никакого серьезного значения, никакого смысла. Вследствие этого убеждения так легко рискуют и собственною жизнью и жизнью других; вследствие этого такое всеобщее стремление к наслаждению, столь ненасытная жажда удовольствий. Все, что прежде имело серьезное, даже священное значение, обращается в игру, в простую забаву…»

В настоящее издание сочинений Н. Ф. Федорова включены главные его произведения из двухтомника «Философия общего дела», еще до революции ставшего библиографической редкостью, а также статьи и письма из недавно обнаруженных рукописных материалов к 3-му тому.

Федоров – автор философского проекта достижения бессмертия для всех живущих и воскрешения мертвых, один из первых философов, осмысливших взаимоотношения Человека и Космоса. В историю философии Николай Федоров вошел как ниспровергатель классической немецкой философии, а также непримиримый оппонент Фридриха Ницше.

«Философия и религия Индии и Германии – пантеизм, то есть такое учение, в котором зло составляет необходимое условие бытия и жизни. Поэтому единственное средство уничтожения зла здесь есть уничтожение самой жизни, самого бытия…»

В настоящем издании примечания Бориса Николаевича Лосского, сына философа, к первому, немецкому изданию дополнены научными комментариями. Книга адресована всем, кто интересуется историей русской философии, культурой России начала ХХ в. и русской эмиграции.

В книге автор рассматривает категории нравственности и действие нравственного закона жизни, а также размышляет об исторических судьбах и духовно-нравственных особенностях русского народа.

 "Учение о перевоплощении" и "Интуитивизм", хранящиеся в Институте славянских исследований в Париже, можно рассматривать как своего рода "философское завещание" мыслителя, подытожившее его многолетние труды и в связи с частными проблемами разворачивающее весь строй его основополагающих идей, систематически выверенный и ясный. 

В произведении автор ставит своей целью вывести философскую мысль из тупика солипсизма и возродить тот высший, но преданный забвению современной цивилизацией «идеал знания», который кратчайшим путем ведет к проникновению «в сущность вещей», к объективному и непосредственному постижению окружающей жизни такой, «какой она существует независимо от свойств нашего «я».

Лосский писал в своих воспоминаниях, что, следуя совету Н. В. Тесленко, он решил познакомиться с книгой Шатобриана, но «нашел, что она скучна и не дочитал ее до конца». Однако мысль написать «апологию христианства» его привлекла, и он осуществил ее, используя «одну из разновидностей христианства, именно понимание его таким гением, как Достоевский» (Лосский Н.О. Воспоминания). 

Публикуемые работы всесторонне раскрывают особенности его мировоззрения – своеобразного варианта персоналистической философии – и его учения об интуитивном пути познания, включающем разные формы интуиции, в том числе и такую неоднозначно толкуемую её разновидность, как мистическая интуиция.

В этой книге, как писал Н. О. Лосский в своих воспоминаниях, он использовал разработанный им вариант персоналистической философии для объяснения всех несовершенств не только человека, но и всей даже неорганической природы.

Это известное произведение Бердяева, в котором автор разрабатывает философскую концепцию познания, размышляет о свободе и одиночестве, о болезни времени и месте человека в нём. 

«Мы живем в универсалистическую эпоху, эпоху мировых объединений, религиозных, культурных, интеллектуальных, экономических, политических. Мировые организации, конгрессы, съезды, разнообразные международные встречи являются симптомами этой повсюду обнаруживающейся воли к сближению и объединению. Это началось после кровавого раздора мировой войны…»

«Из произведения можно вывести религиозную философию общественности, в ней мы черпаем вечные поучения. Новые религиозные истины приоткрылись в "Великом Инквизиторе", новое религиозное сознание зачинается. Это не распря истины православия с ложью католичества, это несравненно более глубокое противоположение двух начал всемирной истории" двух метафизических сил..»