Воспоминания русского офицера и писателя Анатолия Маркова «Кадеты и юнкера» - интереснейшая монография о воспитанниках военных училищ. Кем были эти молодые люди, как они относились к России и почему шли на смерть за Родину?

Воспоминания русского офицера, писателя и журналиста Анатолия Маркова «Кадеты и юнкера» повествует о быте воспитанников военных училищ начала XX века. Работа написана ярким и живым языком, изобилует примерами и массой интересных подробностей. Читая ее, понимаешь, каких прекрасных молодых людей потеряла Россия во время гражданской войны. Действительно, учащихся военных корпусов с детства приучали почитать своих учителей и товарищей, любить Россию и Царя, чтить православную веру. Эти молодые люди были родом из разных городов, у них была разная национальность, но их всех объединяла готовность пойти на любые жертвы ради своей Родины.

Дисциплина и патриотизм

Императорской России очень дорого обходилось содержание кадетских корпусов – это были затраты на высококвалифицированный персонал, а также на прекрасные помещения классов, лабораторий, лазаретов, кухонь, бань, спален, гимнастических залов. Добавьте сюда красивое обмундирование, которые хоть и было казенным, всегда выглядело дорого и прилично. Однако при наличии в России около 30 кадетских корпусов каждый выпуск раз в год давал не более 1600 новых юнкеров. Конечно, это не могло удовлетворить нужду в офицерском составе армии. Зачем же они тогда были нужны?

Дело в том, что и этого небольшого числа юнкеров было достаточно, чтобы повлиять на настроение всей юнкерской массы, пропитать ее духом, который каждый кадет выносил с собой из корпусных стен и которым, незаметно для себя самих, насквозь проникались те, кто в военные школы приходил из гражданских учебных заведений. В конечном счете это влияло на состояние духа всего корпуса офицеров Российской Императорской Армии. 

Анатолий Марков писал: «Кадетские корпуса прививали любовь к Родине, армии и флоту, создавали военную касту, проникнутую насквозь лучшими историческими традициями, вырабатывали тот слой русского офицерства, на крови которого создавалась российская военная слава. Кадетская среда и обстановка воспитывали жертвенность, и потому не пустыми словами в жизни кадет являлась формула: „сам погибай, а товарища выручай“».

В то время любовь и преданность Царю и Родине активно не пропагандировались среди учащихся военных учреждений, никто не внушал и мысли о долге, доблести и самопожертвовании. Но сама система обучения и обстановка в корпусе без слов напоминали детям об этих высоких понятиях. В своих воспоминаниях русский офицер пишет: «И когда впервые десятилетний ребенок видел, что под величавые звуки «встречи» над строем поднималось ветхое полотнище знамени, его сердце впервые вздрагивало чувством патриотизма и уже навсегда отдавало себя чувству любви и гордости к тому, что символизировало мощь и величие России...»

Так, незаметно, год за годом формировалось целостное и крепкое мировоззрение кадета, основанное на вере в Бога, на преданности Царю и Родине, и готовности в любой момент сложить за них свою голову. «Эти понятия заключали в себе большую нравственную силу, которая помогала старым кадетам пронести через всю их многострадальную жизнь тот возвышенный строй мыслей и чувств, который предостерегал и спасал их от ложных шагов. И вот за это мы, старые кадеты, до гробовой доски носим в себе чувство живой и теплой благодарности и привязанности к своим старым кадетским гнездам, в которых мы отрастили свои крылья для того, чтобы лететь к славе и чести, к тяжелому подвигу, к жертвам, страданию и смерти».

О том, какими качествами обладали воспитанники корпусов, можно судить по одному из примеров Анатолия Маркова. Во время революции 1905 года дух анархии коснулся всех без исключения гражданских учебных заведений, только одни кадетские корпуса «остались стоять спокойными островами среди взбаламученного революционного моря». Каковы были настроения в это время в кадетских корпусах, можно судить по тому, что когда в одном из них нашлось два кадета, которые в разговоре с товарищами позволили себе высказать некоторое сочувствие революции и были отданы директором корпуса на суд товарищей, то даже его — опытного педагога, хорошо знающего кадетскую среду — поразил приговор. Он гласил единогласно: смертная казнь! Виновные были настолько потрясены товарищеским приговором, что публично раскаялись и дали торжественное обещание навсегда отказаться от своих заблуждений. Они впоследствии свято выполнили свое обещание и, окончив корпус и военные училища, стали лояльными и достойными офицерами.
Образовательный и культурный уровень кадетских и юнкерских корпусов был выше гражданских учреждений, поэтому их выпускниками становились не только военные герои и прославленные полководцы. Выпуски военных училищ дали России ученых, писателей, художников, поэтов, композиторов, мореплавателей, путешественников и даже духовных служащих. Так, сам Михаил Лермонтов окончил юнкерскую школу.

Чувство товарищества

Товарищ. Кажется, что это слово, как следствие времен СССР, не имело ничего общего с дореволюционными военными училищами. Об этом Анатолий Марков в своих мемуарах говорил так: «Грязная лапа большевизма, опошляющая все прекрасное до чего бы она ни касалась, осквернила и хорошее русское слово „товарищ“, столь дорогое для нас, старых кадет, привыкших связывать с ним все наиболее светлое и хорошее из учебных лет, проведенных в родном корпусе».

Нигде в России чувство «товарищеской спайки» так не культивировалось, как в старых кадетских и юнкерских корпусах. Это доказал период революции и гражданской войны, где кадеты и юнкера сыграли важнейшую роль в движении белых. «Поэтому для меня слово „товарищ“ сохраняет свой прежний смысл, — тот, который давали ему наши кадетские традиции, а не мерзкую окраску, приобретенную им в глазах всех порядочных людей, благодаря „светлому октябрю“», — пишет автор.

Так получилось, что Анатолий Марков учился в кадетском училище не с первого класса, сначала он занимался на дому. Когда мальчик приехал поступать, то очень переживал — как примут его товарищи? Ребята встретили его с холодком, присматривались. За короткое время Анатолию Маркову необходимо было принять «воинский вид», ведь чтобы носить военную форму нужна не только привычка, но и умение. Он описывает этот период так: «Для придания «воинского вида», надо мной в поте лица трудились несколько месяцев подряд не только офицер-воспитатель — полковник Садлуцкий, но и все кадеты отделения, для которых это было вопросом самолюбия. Мне пришлось заново учиться говорить, сидеть, ходить, стоять, здороваться, кланяться, словом — перестроить все мое существо на новый лад». Но здесь он отдает должность своим одноклассникам — никто из них, ни при каких обстоятельствах, не отказывал новенькому ни в совете, ни в помощи.

Анатолий Марков пишет: «Скоро я начал чувствовать, что холодок, с которым меня встретило отделение, постепенно исчез. Я также все более чувствовал симпатии к своим новым товарищам. Из них несколько человек стали для меня истинными друзьями. Ощущение солидарности и спайки овладели мной окончательно после того, как однажды я подрался с кадетом другого отделения и вдруг, к моему изумлению и несказанному удовлетворению, мне на помощь бросились чуть ли не все мои одноклассники, хотя в этом не было для меня никакой надобности».

Кадетское общество основывалось на чувстве абсолютного равенства. Было не важно, кто ты такой: сын армейского капитана, кадет, носящий громкую фамилию или мальчик из бедной семьи. Русский, грузин, черкес, армянин или болгарин, — все в стенах корпуса чувствовали себя совершенно равными. Только по своим личным качествам, по тому были ли они хорошими или плохими товарищами, различались кадеты в корпусе среди других. Положение не менялось и после выпуска - кадет кадету был и оставался другом и братом. 
Чувство сплоченности в молодых людях продолжали культивировать и после поступления в юнкерские школы. Не зря эпиграфом к главе Анатолий Марков берет это стихотворение:

В красивое время,
Когда опасались
Грешить слишком много,
И чорта боялись,
И верили в Бога,
Слова были тверды,
Друзья были честны,
Все рыцари горды,
Все дамы прелестны.

Автор строк остался неизвестным, возможно, сам Анатолий Марков написал их.

По словам писателя, свои собственные обычаи и традиции существовали и существуют во всех старых школах мира. Так, обычаи зачастую весьма грубые процветали в военных школах США, в знаменитом французском Сен-Сире, уже не говоря о демократической Англии, где, например, в колледже Итона существует обычай помыкания старшими учениками младших, именуемый «фаггинг», согласно которому младший обязан чистить сапоги старшему, носить за ним вещи и отдавать ему свои лакомства, за что в награду получает одни колотушки. Это признается английской аристократией необходимой принадлежностью «мужественного воспитания», как и драки между учениками, которых никто и никогда не разнимает.

В юнкерских школах России, в противоположность этому, грубость на словах, уже не говоря о поступках, была вещью недопустимой и преследовалась по традиции совершенно беспощадно. Случай, чтобы юнкер старшего курса позволил себе дотронуться пальцем до юнкера младшего курса с целью его оскорбить, был совершенно немыслим в стенах учреждения, а вежливость в отношении друг к другу и, в особенности, старших к младшим — обязательна. Да иначе и быть не могло там, ведь юнкера, в своем огромном большинстве, принадлежали к воспитанному и состоятельному обществу.

Правильно о кадетских училищах пишет другой кадет-писатель Григорий Месняев, абсолютно точно все эти слова соотносятся и с юнкерскими школами: «Пройдет какой-нибудь десяток лет, и не останется на Свете русских людей, которые помнят о тех мальчиках в военной форме, которые внешне, а еще более внутренне, так отличались от своих сверстников, учившихся в гражданских учебных заведениях. Особняком, не сливаясь с ними, держали себя эти дети и юноши, носившие имя — «кадет», как бы сознавая себя членами особого ордена, к которому русская, дореволюционная интеллигенция относилась, если не враждебно, то, во всяком случае, с некоторым осуждением. Кадетские корпуса не пользовались в штатских кругах, да и не могли пользоваться, популярностью, так как жили совсем другими идеалами, поклонялись иным богам и дышали иным воздухом. Их мировоззрение было ясным и простым, и это мировоззрение культивировалось только в старых стенах кадетских корпусов, независимо от цвета их погон — душа у всех кадет была одна, находился ли корпус в Петербурге, Москве, Полоцке или Симбирске. И в столице, и в глухой провинции, везде кадеты были едины. Они не только учились по одним и тем же учебникам, читали одни и те же книги, но с первых же шагов входа под гулкие корпусные своды, их окружала одна и та же атмосфера, которую они незаметно для себя впитывали на всю жизнь».

Источники: 

1. Анатолий Марков «Кадеты и юнкера» (www.kadet.ru)
2. К. Р. «Отец всех кадет» (Lib.ru/Классика: К. Р.. "Отец всех кадет")