Письма Александра Пушкина к его музе Анне Керн можно назвать самостоятельными и полноценными художественными произведениями. Игривые, образные, ироничные, а местами даже смешные, они стали значимой частью эпистолярного наследия писателя.

Во взаимоотношениях Александра Пушкина и Анны Керн не было любви. Она была для него музой, эталоном женской красоты, объектом преклонения, но не более. Ветреный Пушкин быстро увлекался женщинами, но также живо остывал. Однако их увлеченность друг другом породила не только хрестоматийное «Я помню чудное мгновенье», но и образные и ироничные послания поэта. А ведь известно, что над письмами Пушкин трудился не менее тщательно, чем над художественными произведениями. Рассказываем, о чем и как писал поэт Анне Керн.

До наших дней переписка Александра Пушкина и Анны Керн полностью не дошла. Сохранилось лишь около десяти посланий поэта, написанных на французском языке. Особенно интересны письма, датированные 1825 годом. В этот период чувства писателя к светловолосой музе, кажется, достигли вершины. Но Пушкин мог рассчитывать исключительно на письма, ведь Анна была замужем за генералом Ермолаем Керном. Это огорчало светского ловеласа: «письмо — нечто столь холодное, в просьбе, передаваемой по почте, нет ни силы, ни взволнованности, а в отказе — ни изящества, ни сладострастия».

Анна родилась в состоятельной дворянской семье и обладала прекрасной внешностью. В возрасте 17-ти лет властный отец выдал ее замуж за 52-летнего генерала, участника войн против Наполеона Ермолая Керна. Конечно, брак был заключен по расчету, что не было редкостью. Девушка так и не смогла смириться со своим положением и полюбить мужа. В мемуарах она часто писала об этом: «Его (Ермолая Федоровича — прим. ред.) невозможно любить — мне даже не дано утешения уважать его; скажу прямо — я почти ненавижу его». В браке Анна родила трех дочерей, но к девочкам молодая генеральша относилась прохладно, пренебрегая их воспитанием.

Первая встреча Керн с Пушкиным прошла в начале 1819 года в доме ее тетушки Елизаветы Олениной. Правда, она «не заметила его». Вот, что она записала в дневнике: «На одном из вечеров у Олениных я встретила Пушкина и не заметила его: мое внимание было поглощено шарадами, которые тогда разыгрывались и в которых участвовали Крылов, Плещеев и другие. <…> В чаду очарования Крыловым мудрено было видеть кого бы то ни было, кроме виновника поэтического наслаждения, и вот почему я не заметила Пушкина. <…> За ужином Пушкин вовсю старался обратить на себя внимание льстивыми возгласами как, например: «можно ли быть такой хорошенькой!».

Их следующая встреча состоялась только через несколько лет. Но слава поэта уже была всенародной: Керн «с жадностью» читала «Кавказского пленника», «Бахчисарайский фонтан», «Братьев Разбойников» и 1-ю главу «Евгения Онегина». Они встретились в июне 1825 года, когда Анна приехала в имение тетушки Прасковьи Осиповой (Тригорское). В это время Пушкин отбывал ссылку в соседнем имении Михайловское. В Тригорском поэт впервые прочитал «Цыган», а Керн записала в дневнике: «Я никогда не забуду того восторга, который охватил мою душу. Я была в упоении как от текучих стихов этой чудной поэмы, так и от его чтения, в котором было столько музыкальности, что я истаивала от наслаждения».

Вскоре Анна Керн должна была уехать в Ригу. Поэт пришел утром попрощаться и принес ей экземпляр второй главы «Евгения Онегина». Между листками она нашла почтовый лист со стихом «Я помню чудное мгновенье». Вот некоторые его отрывки:

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

Подробнее эту встречу Анна описала в мемуарах: «Когда я сбиралась спрятать в шкатулку поэтический подарок, он долго на меня смотрел, потом судорожно выхватил и не хотел возвращать; насилу выпросила я их опять; что у него промелькнуло тогда в голове, не знаю. Стихи эти я сообщила тогда барону Дельвигу, который их поместил в своих Северных цветах. Михаил Иванович Глинка сделал на них прекрасную музыку и оставил их у себя».

После отъезда Керн в Ригу между поэтом и генеральшей завязалась переписка. Поэт нежно обращался к адресату: божество, милая, прелесть, ангел любви, милый ангел, нежный гений, чародейка. Чтобы не скомпрометировать молодую женщину, поэт советовал ей изменить почерк или подписаться вымышленным именем, ведь «сердце мое сумеет вас угадать». Но заклинал ее писать, писать обязательно!

Первые послания Пушкина сдержаны: «Ваш приезд в Тригорское оставил во мне впечатление более глубокое и мучительное, чем то, которое некогда произвела на меня встреча наша у Олениных. Лучшее, что я могу сделать в моей печальной деревенской глуши, — это стараться не думать больше о вас. Если бы в душе вашей была хоть капля жалости ко мне, вы тоже должны были бы пожелать мне этого, — но ветреность всегда жестока, и все вы, кружа головы направо и налево, радуетесь, видя, что есть душа, страждущая в вашу честь и славу. Прощайте, божественная; я бешусь и я у ваших ног».

Постепенно тон писем становился шутливее, насмешливее. Писатель признавался, что стыдится сентиментальности. Он объяснял: «Вы говорите, что вас легко узнать; вы хотели сказать — полюбить вас? вполне с вами согласен и даже сам служу тому доказательством: я вел себя с вами, как четырнадцатилетний мальчик, — это возмутительно, но с тех пор, как я вас больше не вижу, я постепенно возвращаю себе утраченное превосходство и пользуюсь этим, чтобы побранить вас».

Пушкина удручало расстояние: «За 400 верст вы ухитрились возбудить во мне ревность; что же должно быть в 4 шагах?» или «Ваша тетушка противится нашей переписке, столь целомудренной, столь невинной (да и как же иначе… на расстоянии 400 верст)». Все, что ему оставалось, это надеяться на встречу: «…если вы приедете, я обещаю вам быть любезным до чрезвычайности — в понедельник я буду весел, во вторник восторжен, в среду нежен, в четверг игрив, в пятницу, субботу и воскресенье буду чем вам угодно, и всю неделю — у ваших ног».

Теперь писатель позволял себе передать «тысячу нежностей» Ермолаю Федоровичу и справиться о том, как поживает его подагра. Он писал: «Достойнейший человек этот г-н Керн, почтенный, разумный и т. д.; один только у него недостаток — то, что он ваш муж». Поэт шутил: «Знаете ли вы, что в его образе я представляю себе врагов Байрона, в том числе и его жену».

Пушкину нравилась эта игра. Подогревая накал, он даже защищал мужа Керн. Она, видимо, жаловалась на глупость супруга. Писатель просил ее с ним помириться. В письме ориентировочно от 21 августа 1825 года читаем: «Постарайтесь хоть сколько-нибудь наладить отношения с этим проклятым г-ном Керном. Я отлично понимаю, что он не какой-нибудь гений, но в конце концов он и не совсем дурак. Побольше мягкости, кокетства (и главное, бога ради, отказов, отказов и отказов) — и он будет у ваших ног, — место, которому я от всей души завидую, но что поделаешь?»

С течением времени отношения между генералом и его супругой стали невыносимыми. Видимо, Керн решила бросить мужа, о чем сообщила Пушкину. Тот же в свойственной ему шутливой манере предложил после скандального расставания приехать не в Тригорское, а в Михайловское, то есть к нему: «Вот великолепный проект, который уже с четверть часа дразнит мое воображение. Вы представляете себе, как я был бы счастлив? Вы скажете: „А огласка, а скандал?“ Черт возьми! Когда бросают мужа, это уже полный скандал, дальнейшее ничего не значит или значит очень мало. Согласитесь, что проект мой романтичен!»

Конечно, так не могло долго продолжаться. И постепенно переписка между поэтом и музой сошла на нет. Они оба были ветрены и влюбчивы. В конце концов, в мае 1827 года Анна Керн окончательно перебралась в Санкт-Петербург, навсегда расставшись с ненавистным мужем и похоронив свою репутацию приличной женщины. В «светском обществе» генеральша Керн приобрела статус отверженной. И в этом же году, когда срок Михайловской ссылки Пушкина закончился, они встретились. Роман возобновился и даже вышел за рамки эпистолярного: о его подробностях поэт довольно откровенно, не стесняясь в выражениях, рассказал в письмах другу Сергею Соболевскому.

В это же время писатель посвятил Керн стихотворение «Приметы»:

Я ехал к вам. Живые сны
За мной вились толпой игривой,
И месяц с правой стороны
Осеребрял мой бег ретивый.

Я ехал прочь. Иные сны…
Душе влюбленной грустно было,
И месяц с левой стороны
Сопровождал меня уныло!

Вскоре их жизненные пути разошлись окончательно. У Пушкина появились новые музы, а затем он женился на Наталье Гончаровой. Судьба Керн сложилась еще более удивительно — в возрасте 36-лет она нашла свою любовь. Ее избранником стал 16-летний кадет, ее троюродный брат Саша Марков-Виноградский. Анна совсем прекратила появляться в обществе и стала вести тихую семейную жизнь. Через три года родила сына, которого назвала Александром. 

В начале 1841 года умер старый генерал Керн. Интересно, что Анне как вдове генерала полагалась приличная пенсия. Но она пренебрегла этой возможностью и 25 июля 1842 года официально обвенчалась с Александром, теряя этот доход. До конца жизни супруги жили очень скромно. Анна Керн старалась подрабатывать переводами, ее муж служил мелким чиновником. Письма Пушкина она хранила как реликвию. Однако ужасающая бедность вынудило Керн их продать — по пять рублей за штуку.

Женщина пережила Александра Пушкина на 42 года. Существует легенда об их последней «встрече»: когда траурная процессия с ее гробом проезжала по Тверскому бульвару, на нем как раз устанавливали памятник знаменитому поэту. В другом варианте — траурная процессия повстречалась с памятником Пушкину, который ввозили в Москву, на Тверском тракте. Конечно, это всего лишь выдумка. Но легенда отразилась в стихотворении Георгия Шенгели «Встреча», а чуть позже и в «Балладе о чудном мгновении» Павла Антокольского:

Так в последний раз они повстречались,
Ничего не помня, ни о чем не печалясь.
Так метель крылом своим безрассудным
Осенила их во мгновении чудном.
Так метель обвенчала нежно и грозно
Смертный прах старухи с бессмертною бронзой,
Двух любовников страстных, отпылавших розно,
Что простились рано и встретились поздно.

Источники:

1. Письма А. П. Керн к Пушкину и Пушкина К А. П. Керн (//a-s-pushkin.ru/books/item/f00/s00/z0000025/st006.shtml)