Уважаемые читатели, обращающиеся за духовной пищей к нашему порталу, уже наверняка знакомы с циклом статей, в котором мы рассматриваем острые проблемы политической культуры и современной отечественной истории. И этот текст выступает логическим продолжением предыдущих тем о роли Правителя, ориентирах пути России в будущее, формах власти.

В статье об истоках нынешних социально-культурных противоречий www.wir.com.ru/news/voprosomonarhii я затронула одну из граней, преломивших код нашего культурного развития – идеологию европейского Просвещения. Но, кроме просвещенческой парадигмы, на сердцебиение культуры России оказали влияние и другие процессы и феномены – также пришедшие из Европы. Одним из них оказалась олигархия.

У многих на слуху это слово. Оно используется всегда в уничижительных, негативных оттенках значений. Принадлежащих к олигархии ненавидят и обвиняют во всех смертных грехах по отношению к стране. Имеет ли объективные основания такая постановка смысла? Есть ли «настоящие» олигархи в «русских селениях»? Можно ли так называть современных богачей? И действительно ли они – эти страшные олигархи -оказывают разрушительное воздействие на отечественную политику, экономику, а следовательно – общество и культуру?

Зарубежные СМИ (ТВ и интернет-каналы) бесконечно вещают о русских коварных олигархах, забывая о том, что именно Запад породил это явление в своей колыбели – античности. В американской и европейской научной и публицистической среде иногда слышатся здравые голоса, не только напоминающие об этом, но и указывающие на то, что явление живо и у них. И точно также олигархия до сих пор имеет как претензии на власть, так и обладает ею.

Давайте внимательно посмотрим на зарождение явления и на его современные «лица» в мире и России. И попробуем угадать его судьбу, сделав футурологический прогноз.

Родиной этого явления культуры, как я уже отметила выше, считается античная Греция. Однако, вполне вероятно, что некоторые формы правления богатой родовой аристократии в более древних Восточных цивилизациях тоже можно было бы считать близкими греческой олигархии. Несомненно то, что слово, обозначающее явление, появилось у греков. Слово ὀλιγαρχία состоит из двух других: ὀλίγος  – «не-мно¬го¬чис¬лен¬ный» и «ἀρχή» – власть. Так, уже в самом «имени» явления греки указали на сущность олигархии – власть немногих. Этим маркером они выделили полярный смысл – противопоставление этих немногих другой форме правления – демократии как власти большинства.

Впервые как термин (а не просто слово) «олигархия» обнаруживается в трактате Платона «Государство». Философ обозначил им государственный строй, при котором у власти стоят богатые люди, а «бедняки не участвуют в правлении». Ученик Платона – Аристотель, часто оппонирующий учителю, не стал вступать в противоречие с ним при определении явления в «Политике». Он соединил два смысла, указав на аспект немногочисленности правящих, а также на критерий обладания собственностью. Поэтому Аристотелевское прочтение, как более конкретное, стало впоследствии преобладать в концепциях ученых, занимающихся этой темой.

Для Аристотеля эти два «лица» явления – число властвующих и наличие собственности/богатства – не были равнозначными. Имущественный ценз философ полагал наиболее значимым при определении характера формы правления. Иллюстрируя свои размышления, Аристотель приводит примеры: можно ли считать олигархией строй, при котором малая группа бедняков правит государством? Или: можно ли считать демократией правление множества богачей небольшой группой бедняков? На оба вопроса нельзя ответить согласием. Логика Аристотеля проста: собственность определяет характер формы власти. И ее размер влияет на состав и качество правящей группы: наиболее богатые хотят утверждения своих интересов. Следом за понятием Аристотель рассмотрел динамику явления – те «лица», которые может обрести олигархия. Он выделил умеренную – опирающуюся на закон, необходимый для равного распределения благ и возможностей среди многочисленных «среднебогатых» граждан (обратите внимание – не всех граждан, а только группы собственников!). «Избирательную» - такую форму, при которой возможен выбор управленцев, принимающих необходимые законы. Наследственную - утверждающую законодательно переход права на управление от собственника-отца к собственнику-сыну. Династическую – не нуждающуюся ни в какой легитимации законом.
Строя свою концепцию олигархии, Аристотель попытался учесть существующие и современные ему формы государственного правления и указал на то, что реальные государства могут совмещать в себе сразу несколько вариантов управления. Одним из таких живых примеров оказалась Спарта. Аристотель считал, что ее форма правления включает в себя и олигархию и демократию. Надо сказать, что о Спарте ученые спорят до сих пор: одни считают ее выродившейся демократией, другие – только олигархией.

После Аристотеля к явлению подходили многие. Так, Полибий описал жизненный цикл форм правления: переходы от аристократии к олигархии, от олигархии – к демократии, демократии – к охлократии (власти толпы), охлократии – к монархии. Для Полибия такие переходы были естественными, неотъемлемыми от жизни общества. Он продолжил ту мысль, которую наметили Платон и Аристотель – общество и государство живут и меняются так, как это задано всеобщими законами мироздания. Можно сказать, что олигархия виделась ими в качестве промежуточного звена естественно эволюционирующей политической культуры. И этот процесс развития при стараниях человека обязательно должен привести его и государство к лучшей форме правления – демократической монархии.

В этом утверждении естественного хода трансформации власти греки основывались на фундаментальном для философии понимании Единого. Единое – мироздание, включающее в себя мир и человека, живущих по общему закону. Философ-досократик Пифагор увидел это во взаимосвязи человеческого и вселенского – Микро- и Макрокосма. Поэтому последующие классикам мудрецы подчеркивали заданность деградации и совершенствования форм власти.

Аристофан, другой известный грек – драматург и философ – дергал за ниточки олигархию в своих великих комедиях. Он критиковал и высмеивал богатых граждан, злоупотребляющих властью и подавляющих бедных граждан.

В эпоху Ренессанса гуманисты продолжили эту тенденцию естественного развития и гармонизации общества, усилив ее христианскими идеями богоподобия – стремлению человека соответствовать замыслу Абсолюта. Макиавелли, Боден воспроизводили идеи греков в своих политических трактатах, считая олигархию вырождением власти аристократии – правления «умных и добрых людей». Гуманисты оказались первыми, кто прямо противопоставил интеллектуально и духовно совершенствующихся правителей тем, кто стремится к власти ради низменных и мелочных материальных интересов. Философы Ренессанса критиковали олигархов как «испортившихся» правителей, способных сеять только раздор и смуту.

Несомненно, что такие выводы ученые делали, имея в виду исторические примеры. Такими были некоторые древнегреческие режимы, при которых процветали террор и тирания. Большую часть населения античный олигархат считал второсортной и лишал прав. Принимались только те законы, которые способствовали удержанию власти и интересов богатых граждан. Более того, некоторые олигархические группы вступали в союзы с внешними врагами Греции, например, с Персией. Поэтому простые люди считали таких продажных управленцев предателями (какая параллель с нынешними временами!). Афины не миновала участь побыть под властью олигархов. В V в. до н.э. там установились последовательно режимы, называемые «властью четырёхсот», «пяти тысяч» и «тридцати тиранов». 

Понятное дело – из списка античного «Форбс». Самым кровавым оказался последний. Во главе правящей группы оказался Критий, получивший почти неограниченную власть. (картинка) Только рост оппозиции и ее активные действия позволили вернуть в Афины спокойную жизнь и власть разумного большинства.
Ренессанс тоже попал в олигархические сети. Называемые республиками итальянские государства Венеции и Генуи, а также Флоренция, на самом деле управлялись группой очень богатых людей. Но и эти режимы пали из-за неуемного желания извлекать личную прибыль при управлении государством.

Олигархия обрела новое лицо вместе с процессом становления буржуазных, а затем капиталистических отношений. Появившийся в конце Ренессанса протестантизм, утверждающий прямую связь богатства (да, заработанного трудом) и благословления Бога, выдал защитный духовный ордер увеличивающим собственность людям. Часть протестантов, переехавшая в Новый свет, увезла с собой эти принципы, раскрасив идеологию молодого государства лозунгом «Боже, благослови Америку». С тех пор США стали идолом для тех, кто зарабатывая, считает, что может управлять с благословления Бога не только своей страной, но и всем миром!

Именно поэтому в современности мы снова сталкиваемся с явлением олигархии. И наши олигархи – не так ярки в стремящейся к власти группе. Вспомните список миллиардеров «Форбс».

Там не только фамилии русских. На первых местах стоят американцы. И политическая свобода, о которой рассказывают в этой стране – фикция. Ибо за каждым законом, каждым правительственным решением, указом президента, движением печатного денежного станка или дула ракетной установки стоит своя лоббирующая олигархическая группа. Об этом пишут даже западные ученые и журналисты. Кроме того, есть и объективные данные статистики: сумма собственности четырехсот богатейших американцев равна сумме собственности половины граждан США. И обычные граждане не влияют на социально-политические решения.

Томас Пикетти — известный экономист и социолог, написал книгу под названием «Капитал в XXI веке», ставшую бестселлером среди работ о политической культуре. Пикетти описывает олигархию в США и ее влияние на общество. Одной из основных идей, которую ученый высказал в своей книге, является то, что концентрация богатства в руках небольшой группы людей стала причиной экономического неравенства и политической напряженности. Пикетти отметил связь олигархии США с историей страны. Также он указал на то, что богатейшие семьи (Гейтс, Безос и др.) связаны с правительством. Пикетти осмелился описать способы борьбы с олигархией.

Ученые из Принстонского университета – М. Гиленс и Б. Пейдж – провели исследование (результаты опубликованы в американском журнале «Перспективы политики), которое показало, что состоятельные люди оказали больше влияния на внутреннюю и внешнюю политику, чем обычные граждане. Чтобы прикрыть эгоистический характер национальных амбиций некоторая часть американского научного сообщества добавила «лирики» термину олигархии, назвав свою форму власти «гражданской олигархией» (Дж. Уинтерс, например).

Напрашивается вывод: все движения американской политической машины направлены на решение проблем небольшой группы людей. И касается это не только самих США, но и всего мира, где интересы этой группы могут ущемляться. Поэтому красивые призывы к защите собственности, к приоритету права собственности в международном праве, на поверку оказываются прикрытием олигархических интересов.

В России олигархия зародилась в период 90-х. Приход собственнических отношений вместе с западными лозунгами привел к перерождению номенклатурной советской формы правления в более уродливую – олигархическую. Террор, криминалитет сопровождали дележ ресурсов страны.

Затем эти люди попытались взять средства власти в свои руки через СМИ и интриги в правительственных структурах.

Слово «олигарх» заменило «новых русских», «нуворишей» и стало ругательным, а затем его красиво – через окно Овертона – перевели в «элиту». Даже в академическом научном сообществе сложилась теория, согласно которой богатые люди, представляют собой одну из социальных групп. И наличие таковых считается нормой для структуры социума. Представляете? Вместо творцов и ученых элитой назначили денежный мешок.

Тем не менее, наша финансовая «элита» - не феномен из учебника по социологии, а часть мирового конгломерата, не имеющая гражданства, национальной прописки группа, преследующая свои личные цели и защищающая только свои интересы.

Здравые голоса в России и мире уже зазвучали. Они призывают опасаться «глянцевых» идеологий и стремящихся к материальным благам лидеров. Многие признают, что либеральное правление невозможно в таких крупных странах, как наша. За интересами больших народов, по «железному закону» Р. Михельса, всегда легко скрыть интерес алчных групп. Поэтому нам стоит, осознав ошибки и иллюзии, перестать быть потребляющей толпой, подчиняющейся требованиям транснациональных хозяев. Только тогда мы снова станем мощным свободным народом, обладающим всей полнотой мирового духа и культуры.