Российское государство в 1917-м перестало именоваться империей, в 1991-м – утратило статус «фактической империи» и стало федеративной либерально-демократической республикой. Болезненные трансформации шли под лозунгами свободы, народовластия и счастья. Считалось, что производил их сам русский народ на пути к великому будущему. Позднее прояснилось, что русский народ, носитель своей исторической культуры и настоящий субъект истории – не имел к этому отношения.

Напротив, в ХХ–XXI веках русский народ отчаянно сопротивлялся модернистским установкам Нового времени и своим духом, талантом и мужеством преодолевал политические идеологии проекта модерна, которые железом, кровью и массовыми убийствами уничтожали христианские культуры Европы и России со времен Французской революции. В рамках выпавшей ему доли, в 1945-м году русский народ преодолел европейский фашизм и нацизм, в 1991-м – социализм-коммунизм, на рубеже и в начале XXI века – англосаксонский политический либерализм и постмодерн, разлагающие континентальные народы и их культуры и ценности.

То, к чему пришел политический либерализм в XXI столетии, знаменитый писатель и политический  мыслитель Г. Уэллс подметил еще сто лет назад – как отражение его собственных идеалов, отраженных в «Открытом заговоре» (1928). Он назвал его «либеральным фашизмом» – подчинением всего человечества Власти хозяев высшей англосаксонской расы. «Он желал, – пишет Townhall в 2008 году, – переименовать либерализм в «либеральный фашизм» и даже в «просвещенный нацизм». Он считал, что эти термины лучше всего описывают его собственные политические взгляды – взгляды, которые глубоко укоренились в американском прогрессивизме и либерализме Нового курса»¹. 

«Действительно,– пишет американский исследователь Дж. Голдберг в своей книге «Либеральный фашизм» (2008), – культ «Нового курса» у сторонников современного либерализма позволяет отвести ему место на родословном древе фашизма», и уточняет: «дело в том, что фашизм по большому счету не просто уже пришел, он здесь уже почти целый век. То подновленное здание американского прогрессивизма, которое мы называем либерализмом, фактически стоит на фундаменте фашизма и является одним из его проявлений².     

Отстаивая национальную безопасность России от либерального фашизма, активно внедряемого спецслужбами США-Британии на Украине и в Европе, народ России в 2022 году вступил в беспримерное противостояние с хозяевами НАТО, создавшими из Украины военно-нацистской таран для разрушения России. Сам блок НАТО, после краха СССР, становится не только защитником либерального фашизма в Западном мире, включая все попытки его анализа и ревизии, но и берет функции наиболее убедительной «идеологической машины» внедрения либерального фашизма на всех континентах.

При этом неизменным остаётся модернистский, либерально-республиканский статус Российского государства, введенный компрадорской элитой СССР в «лихие» 1990-е годы, в условиях «раскручивания» проектов расчленения России и конечного торжества либерально-фашистского проекта. Поэтому, после российской победы, перед общероссийским самосознанием «МЫ» встанет в высшей степени актуальный вопрос: «Что дальше?». Какой окажется Россия после победы, встав у руля глобальной антиколониальной революции? В какую страну, с завершением операции, вернутся овеянные славой ее защитники, солдаты и офицеры, сражающиеся ныне на линии соприкосновения? Этот вопрос, совсем недавно имевший лишь риторический характер, уже выходит из области метафизики – и не только для самой России.

На Россию теперь смотрит весь мир: кто со страхом и ужасом, кто с затаенной надеждой на победу России и, казалось бы, невозможный, почти сказочный переход на новый, неизмеримо более высокий уровень исторического процесса. Уже миллионам людей на планете открылась горькая истина: сияющее будущее, лицемерно обрисованное Западным проектом в начале эпохи, как-то внезапно сбросило маску на рубеже XXI века, и открылось мрачными контурами совсем иного, тяжелого, постчеловеческого мира глобального надвигающегося рабства под контролем горстки хозяев. То есть – глобального олигархата, создаваемого Западным проектом с начала эпохи, чьим финалом и вырисовывался глобальный фашизм. Может быть, кто-то из миллионов полагает, что есть способ убедить хозяев, что у остальных, которых хозяева уже теперь именуют недочеловеками, останутся какие-то права?     

Постчеловеческий мир, продвигаемый будущими хозяевами с помощью «связанных одной цепью» элит Запада и блока НАТО, не пойдет «навстречу гуманизму», чтобы утратить вожделенную Власть над миллиардами людей и народами. Как мы уже писали, это – действительно последняя война, ведущаяся будущим олигархатом против всего человечества. С распадом СССР и так называемым концом холодной войны, эта перманентная война, сменившая «перманентную революцию» Троцкого, активизировалась. С бомбёжками Белграда и «Актом 9/11», на фоне продвижения НАТО и организации в Европе, силами ЦРУ и МИ-6, военизированного нацистского очага в лице Украины, война эта начинает приобретать все более масштабные и горячие формы. 

Важно, что на этом неприглядном фоне либерально-республиканский статус, назначенный России в 1990-е годы компрадорской элитой, оказывается не только в явном противоречии со смыслами, которые отстаивает Россия в противостоянии глобальному либеральному фашизму. Противоречие это становится и определенной поддержкой для всех, кто далек от понимания происходящего и тех, кто готов примкнуть к «пятой колонне» в любой решительный момент выбора.  

Мы не считаем возможным именовать этих людей «врагами народа», «национал-предателями», «социал-отщепенцами» или другими позорными клише, на которые не скупились ярые адепты Западного проекта модерна в ХХ веке. Не христианское это дело, да и не к лицу оно России и всем, кто реализует исторический Русский проект. При том, что истина одна – она не каждому дается в постижении. Люди могут заблуждаться, или отстаивая ложную позицию, защищать таким образом близких и детей. Но, как писал М. Салтыков-Щедрин, «каждое безобразие должно иметь свое приличие». Это хорошо понимали русские люди в годы испытаний, которые в истории России всегда были борьбой за человека – его душу и его высшие ценности.  

Вопрос о послеоперационном статусе страны входит в повестку дня: к лицу ли России, в который раз вступившей в смертельное противостояние с идеологией расизма и нынешнего либерал-фашизма, и дальше сохранять форму либерально-республиканского государства, избранного компрадорской элитой СССР? Разве этого желал русский народ? Когорта созревших для перехода в постчеловеческий мир элит создавалось на базе либерально-республиканской доктрины, взятой масонскими организациями Англии ради вожделенной цели – глобальной Власти англосаксонской элиты. Важной частью доктрины является ставка на республики – сетевые формы глобальной Власти из единого властного источника, ее приводные механизмы. Это откровенно утверждено на масонском Конвенте 1894 года: «масонство – не что иное, как республика в скрытом виде, так же как республика – не что иное, как масонство в открытом виде»³.   

Поэтому актуальным для России встанет вопрос: не пришло ли время восстановить исторический имперский статус, определявший международный ее авторитет с Петра I до конца СССР– что признавал даже З. Бжезинский. Важность имперского статуса для России связана не только с возвращением в ее состав исторических территорий Донецкой и Луганской республик, а также Херсонской и Запорожской областей. В наибольшей степени это прямо определяется тем, что ныне отстаивает Россия – ценностный уровень человеческого бытия и всего исторического процесса. В обход народов Запада и их интересов, этим ценностям противостоит либерально-республиканская сетевая система, созданная за триста лет их элитами. Эта система и создала в Европе тип массового одномерного человека (определение Г. Маркузе), пребывающего в обществе спектакля (понятие Ги Дебора) ярким прообразом бессловесного индивида служебного класса, которому, по Г. Уэллсу, и назначено «в поте лица своего» обслуживать глобальных хозяев. На протяжении трех столетий эта система уничтожает высшие ценности человека и его самого, и обращает его в социальное животное – что проявляется, порой, в чудовищных формах психических расстройств и социальных девиаций.  

В отличие от империй рабовладельческих, по сути ложных, создаваемых руками рабовладельцев в интересах личной Власти и колониального паразитирования, Российская империя всегда имела подлинно всечеловеческий характер. В отличие от деструктивных для человека рабовладельческих империй, как и либерально-республиканских форм, наделяющих равенством рабов и рабовладельцев в рамках «нижнего контура» их социобиологии, Российская империя утвердила ценностные взаимосвязи культур и народов, потенцируя их историко-культурное развитие и не затрагивая их святынь и традиций.  

Возможно ныне, как никогда ранее, России потребуются скоординированные общенациональные усилия для победы в глобальном противостоянии, которое по силам возрождающейся империи, и которое организует против всечеловеческого будущего уходящая эпоха модерна, закономерно обретающая форму глобального фашизма. Последний, показывает П. Тиллих, изначально присутствует в проекте модерна в целом и в каждой его идеологии в отдельности. Но, чтобы одержать победу в противостоянии, России потребуются силы, которые она уже черпает из имперского прошлого. Ее историческая память – ее силы и ее возрождающаяся душа. Империя – обязывает. 

Литература

1. Jonah Goldberg. What 'The Daily Show' Cut Out \\ Townhall, 23, 2008
2. Голдберг Дж. Либеральный фашизм // М., Рид Групп. 2012. С. 9; 26
3. Платонов О. А. Тайная история масонства. Документы и материалы // Т. I М., Русский Вестник. 2000. С. 224