В 1962 году капитан 2-го ранга Василий Архипов проявил поистине нечеловеческую выдержку. Во время столкновения с американскими военными он решил пойти на контакт с противником и отменил запуск советской атомной торпеды. Это спасло человечество.

Об этой истории стало широко известно только в начале 2000-х. Шутка ли: русский подводник Василий Архипов спас мир, не дав разгореться атомной войне. Сам офицер эту историю не любил и рассказывал о ней с неохотой. И это объяснимо: спасение мира начальство не удовлетворило. Говорят, что в сердцах Архипову даже говорили, что лучше бы его подводная лодка затонула. Но обо всем по порядку.

Этот инцидент произошел во время Карибского кризиса — самого острого периода в советско-американских отношениях за всю историю холодной войны. Кризису предшествовало размещение США ракет средней дальности «Юпитер» в Турции в 1961 году. Установки могли уничтожить Москву за 16 минут. Ситуация еще больше накалилась после коммунистической революции на Кубе. Советский союз воспользовался положением: на Кубу были тайно (на торговых судах) переправлены ракеты средней дальности с ядерными боеголовками. Уже через 20 минут после пуска могли быть стерты с лица земли Лос-Анджелес, Вашингтон и Нью-Йорк.

Но секрет был раскрыт. Американцы прямо заговорили об этом на экстренном заседании Совета безопасности ООН. Видео знаменитой схватки двух дипломатов — постоянного представителя США при ООН Эдлая Стивенсона и советского посла Валериана Зорина — можно найти в интернете. Так, во время заседания Эдлай Стивенсон спросил: «Отрицаете ли вы, посол Зорин, тот факт, что СССР разместил и размещает на Кубе ракеты среднего радиуса действия и пусковые установки для таких ракет? Да или нет? Не ждите перевода. Да или нет?». Советский посол ответил: «Я не нахожусь в американском суде и поэтому не хочу отвечать на вопрос, который задаётся в прокурорском плане. В своё время вы получите ответ». Американский посол не отступал: «Сейчас вы находитесь перед судом мирового общественного мнения и можете ответить просто „да“ или „нет“. Вы отрицали существование ракет на Кубе. Я хочу убедиться, правильно ли я вас понял». Зорин ответил: «Продолжайте ваше выступление, господин Стивенсон. В своё время вы получите ответ».

Говорят, помощники приготовили Стивенсону речь объемом в 65 страниц. Но его знаменитый ответ, в тот же день попавший во все газеты мира, был экспромтом: «Если вы этого хотите, я готов ждать ответа пока не замерзнет преисподня. Я так же готов представить наши доказательства непосредственно в этом зале». В этот момент помощники американского посла внесли в зал Совета Безопасности увеличенные аэрофотоснимки пусковых установок советских ракет на Кубе.

Однако было что-то, чего американские военные все-таки не знали. Ведь ракетами на Кубе глава правительства СССР Никита Хрущев не ограничился. Он направил к берегам острова четыре дизельные подводные лодки. С какой целью, практически никто не знал.

Подготовка к походу 69-ой бригады подводных лодок Северного флота проходила в сентябре 1962 года на секретной военно-морской базе в Заполярье. Виктор Михайлов, который в то время был младшим штурманом одной из субмарин (подводной лодки Б-59), рассказывал: «На базе мы готовились к походу. Куда конкретно — такой задачи нам не ставили. Задачу нам поставили уже в море». Действительно, пакет с приказом о курсе, мерах скрытности и порядке применения оружия морякам надлежало вскрыть лишь после выхода в открытое море.

Командиром подводной лодки Б-59 был Валентин Савицкий. Конечная точка маршрута даже для него оставалась тайной. Он вспоминал: «Карты у нас были на весь Мировой океан. Куда пойти? Куда прикажут, туда и пойдем. Прокладку сделаем и пойдем туда».

Но это была не единственная тайна советских подводных лодок. Дело в том, что на каждой субмарине был секретный груз… Торпеды с ядерными боеголовками. На каждую из четырех подлодок приходилось по одной такой. Мощность каждой боеголовки составляла 15 килотонн. Кроме командиров и офицеров, которые обслуживали торпеды, никто из личного состава подводных лодок о грузе не знал.

Старшим на борту подводной лодки Б-59 был назначен начальник штаба 69-ой бригады подводных лодок Северного флота Василий Архипов. Его вдова Ольга Архипова вспоминала: Он был очень скромным человеком, порядочным, умным. <…> Он жил в ногу со временем. Характер у него был добрый, спокойный. Настоящий человек был».

Василий Архипов был одним из немногих, кто уже знал и о цели боевого похода, но зачем нужны атомные торпеды, не понимал. Накануне отплытия Архипов специально уточнил у заместителя Главнокомандующего ВМФ адмирала Виталия Фокина: «Не ясно, товарищ адмирал, зачем мы взяли атомное оружие. Когда и как нам следует его применять?» Адмирал не смог дать ответ на этот вопрос, а начальник штаба Северного флота заявил, что оружие может быть применено в случае нападения на лодку, причинившего ей повреждения («дырку в корпусе») или по специальному приказу из Москвы.

На борту субмарин был предусмотрен строгий режим контроля за спецоружием. Пуск торпеды с ядерной боеголовкой мог состояться только с обоюдного согласия командира подводной лодки и его замполита. У обоих были ключи от спускового механизма. Разблокировать механизм можно было, только соединив ключи. Сигнал сразу поступал в торпедный отсек. Но подводная лодка Б-59 была исключением. У старшего на борту Василия Архипова было право вето.

1 октября 1962 года четыре советские подводные лодки отправились в поход. По инструкции, лишь отойдя на 50 миль от базы, командир каждой подлодки мог вскрыть пакет и прочитать приказ. Так и произошло. В документах было написано: 69-ая бригада подводных лодок на максимально мало шумной скорости должна совершить скрытный переход через Атлантику и прибыть в порт Мариель Кубы. Таким образом, четыре субмарины должны были усилить советскую военную группировку на Кубе всего в 150 километрах от побережья США. И вместе с береговыми ракетными частями и сухопутными войсками сделать Кубу одним из самых милитаризованных мест на земле.

Переход на Кубу был сложен и опасен. В любой момент на советских подводников мог начать охоту самый мощный в то время американский противолодочный флот. Оснащенные новейшими технологиями эсминцы и авианосцы, вертолеты и самолеты-разведчики могли контролировать огромные площади в поисках врага.
Через две недели после начала похода советские подводные лодки были уже в центре Атлантики. Им удалось пройти больше половины пути оставаясь незамеченными. Опасаясь демаскировать подводные лодки, Москва соблюдала режим радиомолчания. Только 15 октября командование советского военно-морского флота наконец-то вышло на связь. Приказ, полученный ранее, был изменен. Четырем подводным лодкам было приказано оставаться в Саргассовом море и ждать дальнейших инструкций.

Опасность того, что американцы обнаружат субмарины, многократно возросла. Кроме того, на борту всех подводных лодок стали выходить из строя системы жизнеобеспечения. Первой из них стала система вентиляции. Все дело в том, что советские дизельные подводные лодки конструировались в расчете на холодные воды Арктики, а температура воды в Саргассовом море составляла плюс 29–30 градусов.

Субмарины начали перегреваться. «Конечно, кто пошлет дизельные подводные лодки на такое предприятие? Только сумасшедший, только незнающий совершенно обстановку», — рассказывал Рюрик Кетов, который в 1962 году был командиром подводной лодки Б-54.

Температура внутри лодок росла, доходив до 60–65 градусов, а в дизельном отсеке составляла больше 70 градусов. Моряки часами находились в таких условиях. Самыми прохладными были отсеки в носовой и в кормовой части лодок. Здесь было всего 40–45 градусов, и членам экипажа разрешалось приходить сюда для кратковременного отдыха. Вдобавок ежедневная норма довольствия уменьшалась: теперь каждый член экипажа получал один стакан воды в день.

Тем временем 22 октября американский президент Джон Кеннеди выступил с телевизионным обращением к нации. Он рассказал о базе советских ракет, которую обнаружили на Кубе. Если до этого момента все держалось в тайне, то теперь о советских ракетах узнал практически весь мир (в Советском союзе о карибском кризе не сообщалось). Томас Блэнтон, директор Архива национальной безопасности США, вспоминал: «Американцы впервые почувствовали себя уязвимыми. Именно тогда началось это безумие с рытьем бомбоубежищ. Даже в Вашингтоне люди сооружали укрытия во дворах своих домов и хранили в них запасы консервов. Детей учили быстро прятаться под парту. Это было похоже на паранойю».

Во время обращения Кеннеди также объявил о создании особой зоны у берегов Кубы. Блокадное кольцо вокруг нее и Карибских островов должно было остановить советские поставки вооружения на Кубу. С этого момента 4 авианосца, 40 эсминцев и 358 самолетов (85 процентов всего атлантического флота США) теперь выслеживали любое судно, которое могло бы прорвать блокаду.

Не удивительно, что уже 27 октября группа из 11 эсминцев ВМС США, возглавляемая авианосцем «Рэндольф», обнаружила в толще воды советскую подводную лодку «Б-59». Началась охота на измор. Американские военные не выпускали подводную лодку из поля зрения и ждали, когда она будет вынуждена подняться на поверхность из-за разряженных аккумуляторов.

Так как американским военным атаковать советские подводные лодки было запрещено, они использовали другой прием. Так, у всех противолодочных кораблей есть гидролокаторы. Они способны посылать мощные звуковые импульсы. Гэри Слотер, который в 1962 году был офицером ВМС США и проходил службу на эсминце Cony, вспоминал: «Наш гидролокатор можно было использовать почти как наступательное оружие. Как будто 5 великанов били по корпусу субмарины <…> Думаю, это сводило их с ума». Медленная пытка советской подводной лодки продолжалась пять часов.

По протоколу, когда субмарина собирается всплыть, она должна подать специальный сигнал, чтобы избежать препятствий для всплытия. Но ничего подобного не происходило — советские лодки продолжали находиться на глубине. Тогда американцы решили активизироваться и сбросили пять сигнальных гранат. Это должно было заставить субмарину всплыть.

Сложно представить состояние советских моряков: к этому времени температура на борту субмарины достигала 60 градусов, аккумуляторы были практически разряжены, а связи с Москвой не было больше недели. Кроме того, экипаж не знал, что взрывы американских гранат были лишь предупредительными знаками. Находясь под колоссальным давлением, командир подводной лодки Валентин Савицкий решил использовать козырь, о котором противник не знал, — атомное оружие. Он решил потопить весь американский флот.

Ключи для запуска торпеды уже были соединены, когда в ситуацию вмешался Василий Архипов. Он проявил выдержку, обратил внимание на сигналы со стороны американских кораблей и остановил командира. «Василий Архипов — это бывший наш начальник штаба бригады. Это человек — подводник, мой близкий товарищ. Мы дружили не только с ним так, но и семьями. Он отличался хладнокровием, выдержкой. Был настоящим подводником», — подчеркивал Рюрик Кетов.

В результате советская лодка ответила сигналом «Прекратите провокацию», после чего самолет был отозван и ситуация несколько разрядилась. «Благослови Бог этого человека. Чтобы произошло после пуска: между США и Советским союзом разразилась бы ядерная война. Мир перестал бы существовать», — сказал Гэри Слотер.

Ранним утром 28 октября подводная лодка «Б-59» всплыла. Наконец, подводники смогли глотнуть свежего воздуха. «До этого я никогда не видел русского офицера военно-морского флота. Мне показалось, что он был совсем не таким, как в кино. Строгий, с широким лицом, он даже вызывал симпатию», — отмечал Гэри Слотер.

Так как подлодки находились вне зоны блокады, американцы дали им уйти. Интересно, что противники засекли только три советские субмарины. Подлодка Рюрика Кетова с разряженным аккумулятором смогла уйти незамеченной. 

Пока подводники возвращались на родину, Москва и Вашингтон заключили мирное соглашение. Многие знают дату окончания Карибского кризиса, но и не предполагают, что он едва не закончился катастрофой.

Источники:

1. Василий Архипов. Человек, который спас мир (www.youtube.com/watch?v=dGh3_IV-crA)
2. ООН и карибский ракетный кризис-2 (www.news.un.org/ru/audio/2012/10/1015431)