Прошло более ста лет, но последнему российскому царю Николаю II до сих пор не могут простить его предательство - отречение от престола. А если предположить, что все было не так, как принято считать?

Простить царю Николаю II отречение от престола не могут многие. Его называют предателем, который бросил страну в самое тяжелое время, «сдал, как сдают эскадрон», как написал русский поэт Александр Блок.

В советское время тема отречения Николая II была закрытой. Историки доверяли свидетельствам людей, которые и совершали переворот, то есть воспроизводилась их версия событий. Сейчас исследователям дали полную свободу. Так как же это было на самом деле?

В ноябре 2009 года историк Пётр Мультатули дает интервью «Аргументам и фактам», в котором рассказывает свою версию событий тех дней. По его словам, это был грандиозный заговор против царя, который готовился в течение года верхушкой Государственной думы (её председателем Родзянко, лидером кадетов Милюковым, промышленником Коноваловым, представителем революционного крыла Думы Керенским), руководством военно-промышленных комитетов (Гучковым) и представителями Ставки (генералами Алексеевым, Рузским, Брусиловым). На переворот их толкала тщеславная мысль о том, что управлять страной они будут лучше.

Историк приводит несколько аргументов, которые говорят о том, что отречения на самом деле не было. Во-первых, долгие годы оригинала документа никто не видел. Его удалось найти только в 1928 году в архиве Академии наук в Ленинграде. Манифест представляет из себя лист бумаги, разрезанный пополам. Верхняя и нижняя части напечатаны на разных пишущих машинках. Хотя согласно основному закону империи оригиналы документов особой важности государь должен был писать от руки. Слово «Псков» вообще напечатано на третьей машинке, а дата и время, вписанные внизу от руки, имеют следы подчисток и исправлений. Важно, что депутат Думы Шульгин, который, по его собственным словам, вместе с Гучковым принимал отречение у государя, уверял, что документ манифеста представлял собой не один лист бумаги, а «четыре телеграфные четвертушки». Добавим, что сохранившийся документ обращён не к «верным подданным», а к таинственному «начальнику штаба». 

Во-вторых, на манифесте отсутствуют титул императора и его личная печать. Подпись государя начертана карандашом. В 2006 году исследователь Андрей Разумов фактически доказал, что «карандашная подпись» взята с Приказа Николая II по армии и флоту от 1915 года и «переведена» по специальной технологии. Кроме того, на манифесте есть ещё и подпись министра императорского двора Владимира Фредерикса, которая тоже написана карандашом и обведена пером. Однако, когда граф был допрошен чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства, он заявил: «Меня не было в тот момент рядом с императором». Этот допрос задокументирован. 

Наконец, в дневники, которые тщательно вел государь, кто-то внес поддельные записи. Подруга императрицы Анна Вырубова в воспоминаниях, изданных в 20-е годы за рубежом, писала, что царь, когда его доставили в Александровский дворец, сказал ей: «Эти события в Пскове меня так потрясли, что я все эти дни не мог вести свой дневник». Возникает вопрос: кто их тогда вёл? Кроме того, из дневников Николая II получается, что он не знал ни времени своего отъезда из Пскова в Ставку, ни прибытия в Могилёв, так как время отбытия и прибытия, указанное в дневнике, не совпадает с временем, указанным в документах Ставки.

Пётр Мультатули уверен, что на самом деле в момент отречения от престола Николай II был арестован, к нему никого не пускали. Итак, государя тщетно уговаривают подписать отречение, но он отказывается. Тогда его подпись подделывают, а манифест публикуют. На вопрос журналиста: «Почему император не пробовал бежать?» Историк отвечает, что Николай II был православным человеком, поэтому воспринял происходящие с ним события как волю Божию и не стал бороться за власть. Он и его семья понесли свой крест мученичества за Россию.

В итоге, историк делает вывод, что отречения не было. Хотя, конечно, все вышеперечисленные аргументы не дают сделать такое обобщение. Более правдоподобным кажется то, что оригинал документа элементарно был потерян, но это совершенно не значит, что его не существовало в принципе. Тогда и карандашная подпись, и отсутствие титула императора, а также императорской печати объяснимы. Другое дело, для каких целей был подделан этот документ и разве может официальное свидетельство отречения Николая II вообще потеряться? 
Конечно, это только один из всех возможных вариантов. В этом случае логично бы было предположить, что оригинальный документ хранился где-нибудь в частных архивах высокопоставленного чиновника, а в ленинградскую картотеку была сдана подделка. Еще проще объяснить несовпадения чисел в николаевском дневнике. Государь вполне мог заполнять их по памяти.

Но во все остальные выводы не поддаются никакому сомнению - никакого добровольного отречения от престола не было. Вместо этого совершился настоящий государственный переворот. Или, как метко заметил историк и публицист Михаил Назаров, состоялось не «отречение», а «отрешение». Даже в самое глухое советское время не отрицали, что события 23 февраля — 2 марта 1917 года в царской Ставке и в штаб-квартире командующего Северным фронтом были верхушечным переворотом, который по счастливой случайности для заговорщиков совпал с началом «февральской буржуазной революции», затеянной силами петроградского пролетариата.

Но фактически манифест был подписан. Неопровержимыми доказательствами отречения царя от престола являются многочисленные мемуары участников событий. Остались и воспоминания императрицы Марии Фёдоровны, которая 4 марта встретилась со своим сыном в Могилёве.

Она сделала в своей памятной книжке запись: «…Дорогой Ники встретил меня на станции. Горестное свидание! Он открыл мне своё кровоточащее сердце, оба плакали. Бедный Ники рассказывал обо всех трагических событиях, случившихся за два дня. Сначала пришла телеграмма от Родзянко, в которой говорилось, что он должен взять всё с Думой в свои руки, чтобы поддержать порядок и остановить революцию; затем — чтобы спасти страну, предложил образовать новое правительство и …отречься от престола в пользу своего сына (невероятно!). Но Ники естественно не мог расстаться со своим сыном и передал трон Мише! Все генералы телеграфировали ему и советовали то же самое, и он… подписал манифест. Ники был неслыханно спокоен и величественен в этом ужасно унизительном положении».

Кто кого предал?

Так получилось, что в те роковые дни конца февраля-начала марта рядом с государем не оказалось того, кто смог бы его поддержать и направить. Как-только царская власть пошатнулась, а в стране начался хаос, окружение Николая II начало примерять корону на себя.

Важную роль взял на себя начальник штаба Верховного главнокомандующего Михаил Алексеев.

Историк Василий Цветков писал, что отношения между русским военачальником и царем базировались на взаимном и полном доверии, а одной из черт, способствующих сближению обоих, стала их глубокая религиозность. В письме императрице Александре Фёдоровне государь писал: «Не могу тебе передать, до чего я доволен генералом Алексеевым. Какой он добросовестный, умный и скромный человек, и какой работник!» Но именно Алексеев выступил за отречение царя и своими действиями способствовал принятию императором этого решения. «Умоляю Ваше Величество, ради спасения России и династии, поставить во главе правительства лицо, которому бы верила Россия и поручить ему образовать кабинет. В настоящее время это единственное спасение. Медлить невозможно и необходимо это провести безотлагательно» - писал Алексеев царю.

На государя оказывалось невероятное давление. Известие о том, что в Петрограде восстание приобретает огромный масштаб, а офицеры, давшие клятву в верности, бросают свою службу и идут под флаги новой власти, подкосили Николая II. Из-за заговора чиновников император был блокирован и лишен связи с внешним миром. Из-за сговора он так и не смог попасть к своей семье, это в то время, когда государь узнает, что его дети больны корью. Царь вынужден постоянно менять свои планы, узнавать о состоянии дел в Петрограде из писем от доверительных лиц, которые тасуют факты в свою угоду. 

Кульминацией стал ночной разговор с генералом Николаем Рузским, который потеряв самообладание, в грубой форме доказывает императору необходимость ответственного министерства. Генерал Александр Спиридович писал так об этом в своих воспоминаниях: «В тот вечер Государь был побеждён. Рузский сломил измученного, издёрганного морально Государя, не находившего в те дни около себя серьёзной поддержки. Государь сдал морально. Он уступил силе, напористости, грубости, дошедшей в один момент до топания ногами и до стучания рукою по столу. Об этой грубости Государь говорил с горечью позже своей Августейшей матушке и не мог забыть её даже в Тобольске». 

Сюда же можно добавить письма царю практически от всех главнокомандующих фронтами, в которых военные убеждали Николая II отречься от престола в пользу сына при регентстве Михаила Александровича ради спасения страны. Уже после отречения Николай II показал коменданту Владимиру Воейкову стопку телеграмм командующих фронтами и сказал: «А что мне осталось делать — меня все предали, даже Николаша» (великий князь Николай Николаевич).

Отречение как попытка спасти Россию

Конституционная монархия была для Николая II вариантом не приемлемым, поскольку в этом случае монарх царствует, но не управляет. Он принял на себя высшую власть в качестве самодержца, а это значит, что он обязался нести ответственность перед Богом. Соглашаясь передать свои права другим, он лишает себя власти управлять событиями, не избавляясь от ответственности за них. Иными словами, передача власти правительству, которое будет ответственно перед парламентом, никоим образом не избавит его от ответственности за действия этого правительства. Тем более, что императору были известны компетентность и политические способности тех людей, которые претендовали на народное доверие, и царь был о них не слишком высокого мнения.

По мнению историка Георгия Каткова, в создавшейся ситуации отречение привлекало Николая II как более достойное решение, чем положение конституционного монарха. Этот выход давал ему возможность снять с себя ответственность за те беды, которые, по его убеждению, неизбежно обрушатся на страну, как только управление перейдёт в руки властолюбивых политиков, утверждающих, что пользуются народным доверием. Решение было принято, и государь написал телеграмму генералу Алексееву о том, что «во имя блага, спокойствия и спасения горячо любимой России», он готов пойти на этот шаг. После того, как Николай II сообщил о своем решении Рузскому и его помощникам, царь перекрестился, перекрестились и все остальные. О том, какой эффект эта новость произвела на приближенных царя, не стоит и говорить. Царь сообщил о своём отречении министру императорского двора Фредериксу, на что тот через некоторое время заметил: «Никогда не ожидал, что доживу до такого ужасного конца. Вот что бывает, когда переживёшь самого себя».

В конце концов, Николай II поменял свое решение – он отказался не только за себя, но и за сына. Царь понял, что после отречения ему не дадут воспитывать своего ребенка и побоялся расстаться с ним. Гучков сказал, что они должны уважать отцовские чувства государя и принять его решение. 

2 (15) марта 1917 года в 23:50 Николай официально передал Гучкову и Шульгину Акт об отречении, который, в частности, гласил: «<…> Заповедуем брату нашему править делами государства в полном и нерушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. <…>» Весь протокол переговоров Николая II с представителями Думы зафиксирован начальником походной канцелярии генералом Нарышкиным под названием «Протокол отречения».

По окончании аудиенции Гучков вышел из вагона и лицемерно крикнул в толпу: «Русские люди, обнажите головы, перекреститесь, помолитесь Богу… Государь император ради спасения России снял с себя своё царское служение. Россия вступает на новый путь!»

Был ли предателем Николай II? Однозначно не был, хотя и отказался от престола. Он лишь хотел, чтобы кровопролитное восстание было окончено. И пусть для этого нужно было пожертвовать собой и своей властью. Другое дело, что он был предан народом, который дал Соборную клятву на верность Царскому Роду Романовых в 1613 году. Он был предан офицерами, которые веками верно и предано служили его семье. Он был предан ближайшим окружением, которое строили заговоры за его спиной, чтобы отхватить кусочек власти. Старец Николай Гурьянов говорил: «Святой Царь не отрекался, на Нем нет греха отречения. Он поступил как истинный христианин, смиренный Помазанник Божий. Ему надо в ножки поклониться за Его милость к нам, грешным. Не Он отрекся, а Его отвергли». 

В этом поступке царя не было нерешительности, которую любили приписывать Николаю II советские историки, не было в нем и малодушия. Он был отвержен своим же народом, унижен, а затем убит. Уже после отречения, в тот момент, когда он не знал, что будет дальше с его семьей, а брат отрекся от престола вслед за ним, он запишет в дневнике: «В Петрограде беспорядки прекратились — лишь бы так продолжалось дальше».

Источники:

1. Николай II Александрович. Дневники (www.militera.lib.ru/db/nikolay-2/index.html)
2. «Николай II не отрекался от престола. Знаменитый манифест — фальшивка века?» (www.aif.ru/society/history/14475)
3. Вырубова Анна «Страницы моей жизни» (www.booksonline.com.ua/review.php?book=35166)
4. Падение царского режима. Допрос графа Фредерикса (www.ru.wikisource.org)