Русский художник Иван Айвазовский разговаривал с Александром Пушкиным лишь однажды. Однако эта встреча оказала колоссальное влияние на творчество мариниста, которого до конца жизни волновал и  вдохновлял образ поэта.

Поэт Александр Пушкин и художник Иван Айвазовский - два русских гения, признанных во всем мире. Они оба были честолюбивы и безмерно талантливы, оба любили красивых женщин. Современники отмечали и их невероятное внешнее сходство. Исследователи картин Айвазовского до сих пор спорят, кто изображен на его полотнах: Пушкин или сам художник?  Даже неожиданная смерть Александра Пушкина на дуэли не прервала эту связь – Айвазовский признавался, что продолжал думать о поэте и вдохновляться им постоянно.

Сейчас достаточно произнести фамилию «Айвазовский», чтобы в воображении всплыли десятки картин, на которых бы было изображено море.  У художника оно получалось необыкновенно живым и настоящим. Правда, морской тематикой Иван Айвазовский не ограничивался. Он был также непревзойденным баталистом: широко известны его картины, посвящённые темам войны и военной жизни. Кроме того, художник создал серию портретов крымских прибрежных городов, изображал степи Украины, которые наблюдал во время многочисленных поездок из Феодосии в Петербург. Писал картины на библейские и исторические темы.

Людей Айвазовский изображал реже. Некоторые эксперты утверждают, что это связано с тем, что художник не считал себя отличным портретистом. Так, он создавал портреты лишь родственников и близких друзей, а также вписывал людей в свои пейзажи. Появлялись люди и в его маринах, но зачастую это были маленькие фигурки на фоне бескрайнего и могущественного моря. Какова бы не была значимость личности, она всегда уступала право на первенство стихии. Например, на картине «Наполеон на острове Святой Елены» фигура Наполеона занимает ничтожно малое пространство на холсте. Сюжет картины – только предлог, чтобы еще раз продемонстрировать всю мощь моря. В творчестве художника был лишь один человек, которому Айвазовский позволил быть с морем на равных – Пушкину!

Они познакомились в сентябре 1936 года, когда на выставку в Академию художество пришел Пушкин вместе с женой. Эта встреча произвела на художника такое впечатление, что через 60 лет, в 1896-м году, в письме он вспоминал ее в подробностях: «…в 1836 году, до смерти за три месяца, именно в сентябре, приехал в Академию с супругой Натальей Николаевной на нашу сентябрьскую выставку Александр Сергеевич Пушкин. Узнав, что Пушкин на выставке, в Античной галерее, мы, ученики Академии и молодые художники, побежали туда и окружили его. Он под руку с женою стоял перед картиной Лебедева, даровитого пейзажиста. Пушкин восхищался ею.

Наш инспектор Академии Крутов, который его сопровождал, искал между всеми Лебедева, чтобы представить Пушкину, но Лебедева не было, а увидев меня, взял за руку и представил меня Пушкину, как получившего тогда золотую медаль (я оканчивал Академию). Пушкин очень ласково меня встретил, спросил, где мои картины. Я указал их Пушкину; как теперь помню, их было две: «Облака с ораниенбаумского берега моря» и другая — «Группа чухонцев на берегу Финского залива». Узнав, что я крымский уроженец, великий поэт спросил меня, из какого города, и если я так давно уже здесь, то не тоскую ли я по родине и не болею ли на севере. Тогда я хорошо его рассмотрел и даже помню, в чём была прелестная Наталья Николаевна <…> С тех пор и без того любимый мною поэт сделался предметом моих дум, вдохновения и длинных бесед и расспросов о нём…»

Затем, как вспоминает Айвазовский, ему довелось еще раз встретиться с Пушкиным на улице. А уже в феврале 1837-го поэт погиб на дуэли. На Айвазовского, которому было тогда 19 лет, как и на большинство его современников, это произвело глубочайшее впечатление.

Если с Пушкиным Айвазовский так и не смог сойтись ближе из-за внезапной смерти поэта, то с его женой художнику удалось завязать дружеские отношения. В то время Наталья Николаевна уже носила фамилию Ланская. Так, 1 января 1847 года она получила от Айвазовского новогодний подарок — картину «Лунная ночь у взморья» с видом Константинополя. Летом 1849 года они общались особенно много: художник бывал у Ланских на их петербургской даче, Наталья была гостьей на квартире у Айвазовского и его новобрачной жены Юлии. Конечно, они беседовали о Пушкине, и художник пообещал проиллюстрировать собрание сочинений, которое готовила к печати вдова, но осуществить задуманное так и не получилось.

Большинство полотен Айвазовского на пушкинскую тему появились 30–40 лет спустя, уже после смерти Ланской, умершей в 1863 году, и через полвека после смерти своего кумира. Маринист писал поэта по памяти. Вообще, метод работы художника заключался в том, что он не писал своих картин с натуры, а восстанавливал их по памяти, с помощью схематичных рисунков.

Сходство Айвазовского и Пушкина

Еще при первой встрече на выставке жена Пушкина Наталья Николаевна обратила внимание на то, что Айвазовский похож на Пушкина. Как вспоминал маринист, она «нашла почему-то во мне тогда сходство с портретами ее славного мужа в молодости». Современники также находили, что Айвазовский похож на Пушкина. Вяземский писал Погодину перед визитом Айвазовского в Москву: «Знаменитый наш живописец Айвазовский желает с Вами познакомиться. Кроме отличного таланта, имеет ещё одно особенное достоинство: напоминает наружностью своею нашего А.С. Пушкина. Угостите его в Москве и за талант и за сходство…»

И.К. Айвазовский и А.С. Пушкин

Для сравнения достаточно вспомнить портрет Айвазовского в исполнении Степана Рымаренко 1846 года и портрет Пушкина Ореста Кипренского 1827 года. Сходство удивительное: у обоих взъерошенные черные волосы, бакенбарды, открытый взгляд, прямой нос, узкие губы. На упомянутых полотнах даже позы у творцов одинаковые – они сидят к художнику в пол-оборота, у Пушкина обе руки сложены на груди, у Айвазовского – только левая рука.

Айвазовский любил сюжет, где Пушкин задумчиво сидит на берегу моря. Во-первых, потому что личность поэта волновала и будоражила мариниста. Во-вторых, потому что их схожесть позволяла ему соотносить себя и своего кумира, как бы накладывать друг на друга два образа. Не случайно, относительно некоторых картин, где фигура Пушкина изображена маленькой, искусствоведы сомневаются — может, это не Пушкин, а Айвазовский?

Любопытна картина Ивана Айвазовского 1897 года. На ней изображен Александр Пушкин в полный рост, поэт смотрит в сторону. Он стоит на берегу Черного моря, прислонившись к камню. Одна рука спрятана или в карман, или за туловище, в другой - трость и шляпа. В нижней части полотна Айвазовский написал строфу из стихотворения Пушкина «К морю»:

Прощай, свободная стихия!

В последний раз передо мной

Ты катишь волны голубые

И блещешь гордою красой.

Интересно, но если посмотреть на автопортрет Айвазовского 1892 года, то можно уловить много схожего. На полотне Айвазовский тоже стоит прямо, прислонившись к столу. Он смотрит в сторону. Одна рука спрятана или в карман, или за туловище, вторая – лежит на столе. Удивительные совпадения!

На всех картинах Иван Айвазовский писал Пушкина сам, кроме одной, которую он создал совместно с Ильей Репиным. Инициатива написать картину в четыре руки принадлежала маринисту. Это одна из самых известных работ художника: «Прощание А.С. Пушкина с Черным морем». Полотно иллюстрирует то же стихотворение «К морю». На ней поэт стоит на скалистом берегу. Он снял шляпу и устремил свой взгляд к горизонту. Конечно, море написал Иван Айвазовский, а человеческую фигуру – Репин.

Известно, что последний жадно допрашивал всех, кого мог, о внешности Пушкина, его жестах и осанке, а позже писал: «Дивное море написал Айвазовский. <…> И я удостоился намалевать там фигурку». Картину живописцы пожертвовали Обществу нуждающихся актеров.

Художник, вдохновленный стихами

Влияние Пушкина на Айвазовского было таким сильным, что галерею своего дома в Феодосии маринист украсил двумя бюстами — своим и пушкинским. В 1878 году во время Русско-Турецкой войны, турецкая бомба попала в здание и разбила скульптуру с изображением художника, а стоявший рядом бюст Пушкина остался цел.

Ивана Айвазовского волновала личность Александра Пушкина неразрывно с его творчеством. Особенно был близок, понятен и дорог художнику поэтический образ Крыма, который создал Александр Сергеевич во время своего путешествия по полуострову. 16 августа 1820 года поэт даже приехал в Феодосию — родной город Айвазовского. Об этом путешествии художник узнал от младшего брата поэта Льва Пушкина, с которым в 1839 году он принимал участие в десанте на кавказское побережье.

Художник любил изображать Феодосию на фоне закатного неба — такой ее увидел и описал в своей элегии Пушкин, когда в 1820-м отплывал из Федосии в Гурзуф:

Погасло дневное светило;

На море синее вечерний пал туман.

Шуми, шуми, послушное ветрило,

Волнуйся подо мной, угрюмый океан.

Я вижу берег отдалённый,

Земли полуденной волшебные края.

С волненьем и тоской туда стремлюся я,

Воспоминаньем упоённый…

Влияние Пушкина находят и в одесских ночных пейзажах Айвазовского. Достаточно вспомнить картину «Вид Одессы в лунную ночь» 1846 года:

Но поздно. Тихо спит Одесса.

И бездыханна и тепла

Немая ночь. Луна взошла.

Прозрачно-лёгкая завеса

Объемлет небо. Всё молчит;

Лишь море Чёрное шумит…

(«Отрывки из путешествия Онегина»)

Айвазовский изображает кумира рядом с достопримечательностями полуострова: «Пушкин в Крыму у Гурзуфских скал», «Пушкин на вершине Ай-Петри», «Пушкин у скал Аю-Дага», «Пушкин среди скал. Закат» и так далее. Стоит выделить картину «Пушкин и Раевская у моря в Гурзуфе», посвященную влюбленности поэта в Марию, будущую жену декабриста Волконского. Строки «Я помню море пред грозою: / Как я завидовал волнам, / Бегущим бурной чередою / С любовью лечь к ее ногам!» были написаны как раз про ее ножки, которые оставляли маленькие следы на крымском песке. Кстати, поэт попал в Крым с семьей девушки: ее отец генерал Николай Раевский взял его туда вместе со своими детьми — Марией, Софьей и Николаем.

Но не только образ Крыма, описанный в стихах Пушкина, вдохновлял Айвазовского. В 1844 году художник Антон Иванов навестил мариниста в его петербургской мастерской, а после восторженно рассказывал в письме о небольшой картине, которую называл «Испанская ночь» (местонахождение неизвестно): «Боже мой, какая ночь! Как сам говорил Ив. Константинович, данным для ней были стихи Пушкина. Они, кажется в таком роде:

Вот взошла луна златая,

Тише, чу, гитары звон,

А испанка молодая

Оперлася на балкон.

Ночной зефир струит эфир,

Шумит, бежит Гвадалквивир,

Скинь мантилью, ангел милый,

И явись как ясный день,

Сквозь чугунные перилы

Ножку дивную продень и т. д.

(фрагмент стихотворения Пушкина «Ночной зефир»)

Все произведения этого великого артиста почти без исключения удивляют меня своим достоинством, а испанская ночь умиляет, переносит в тот благодатный климат.

Я там, я восхищаюсь прозрачностью небесного свода, слышу голос певца и боюсь быть замеченным молодою испанкою, чтоб не прервать ее заветных дум, чтобы не помешать ее счастью. Если Пушкин видит за гробом, то верно уже давно послал Айвазовскому свое спасибо за испанскую ночь. Один умел рассказать, а другой могучею кистью переносит человека из Петербурга в Испанию и доставляет ему удовольствие посмотреть лично на тамошнюю ночь. Кому из них отдать первенство?»