Любовь в высшей степени отражает саму сущность человеческого. Именно в любви происходит открытие себя через Другого, с рождением новой формы личного бытия – формы «МЫ». В рождении «МЫ» скрывается ответ о сути и воплощении человеческого – от культуры, как отражения Бытия, до ценностей спасения и бессмертия, постигаемых внутри культуры через любовь и познание Человека. В отечественной духовно-философской традиции широко представлена русская специфика этой важной составляющей бытия Человека. 

Русская философия любви громко зазвучала к концу XIX столетия. И с XX века этот научный предмет стал одним из центральных для многих отечественных мыслителей.

С самого возникновения этого направления мысли, российские исследователи любви заявили о себе, как самостоятельной школе в русской философии, отличающейся от всего того, что происходило и происходит в этой области на 3ападе. Сегодня, в XXI веке отличия еще более обострились – философия любви в академической западной традиции (иногда у некоторых наших исследователей) стала все более подменяться разными теориями телесности и сексуальности, а также кавазиправовыми дискуссиями о правах полов и меньшинств. Богословская рефлексия любви и вовсе оказалась на окраине исследований. На поверхность вышли обсуждения трансформ любви – того, что стало с ее выражениями под влиянием развития smart-пространства, процессов глобализации и мультикультурализма. То есть, вместо самой любви стали писать о ее «масках».

Философия в России продолжила исследования в фундаментальном направлении, проводя анализ любви через синтез проблемных полей этики, эстетики, психологии и религии.

Развитие российского осмысления любви исторически шло двумя направлениями. Первое, начатое и открытое В. Соловьёвым – направление философско-платоническое, было связано с возрождением и переосмыслением платоновского учения об Эросе. Платон полагал Эрос (как божество) идеей, без которой немыслимо сотворение мироздания. Любовь для Платона – творящая универсум божественная сила. В. Соловьев связал это платоновское видение демиургической сущности любви со своей теорией. Следом за ним по этому пути пошли Н. Бердяев, Л. Карсавин, З. Гиппиус, Б. Вышеславцев и др.

Другое направление наших мыслителей рассматривало любовь в ортодоксально-богословском ракурсе. В противоположность античному космическому эросу последователей Платона оно возрождало средневековые представления о любви как о христианских ценностях сострадании, милости, жалости. С этим направлением связаны работы, прежде всего, П. Флоренского, а также С. Булгакова, Н. Лосского, И. Ильина.

Первое направление обосновывало идею воссоздания дуальной целостности человека через любовь. То есть, эти философы шли к сущности любви через physis (природное) – подчеркивали гармонию духовного и телесного, их цельность. Основной путь достижения этой гармонии они видели в преодолении эгоизма, нравственном возрождении, установлении равновесия духовного и телесного начал.

Основу оригинальной философии В. Соловьева составило учение о «всеединстве», т.е. представлении об универсальном единстве Бытия. «Всеединство» проявляется буквально во всем, в частности в синтезе божественного и человеческого начал, которое достигается самим человеком благодаря его нравственной свободе и способности к самосовершенствованию. Это учение, развитое В. Соловьевым, вплотную подводило его к концепции нравственного значения идеи эроса, которую он развил в работе «Смысл любви» (1892).

Соловьёв пишет о том, что любовь есть изначальный факт природы или дар Божий. Философ рассматривает ее сквозь призму человеческой индивидуальности и эгоизма. С точки зрения Соловьева, любовь способна вывести человека из состояния ложного самоутверждения, поэтому способствует нравственному оправданию индивидуальности: посредством любви утверждается безусловное значение Другого – того, кого любишь.

Любовь – «перестановка центра нашей жизни», «перенос нашего интереса из себя в другое». В этом заключается огромная нравственная сила любви, возрождающая личность в новом нравственном качестве.
Главной силой, устраняющей эгоизм, как считает Соловьев, является любовь между мужчиной и женщиной.

Все остальные типы и виды любви, так или иначе, основываются на известном неравенстве между любящим и объектом его любви. В любви к Богу индивидуальность поглощается Абсолютом. Здесь предмет любви есть, но индивидуальность растворяется и сводится к нулю. В любви к Родине или, человечеству также существует огромная несоизмеримость любящего с любимым. Пожертвовать свою жизнь народу или человечеству можно, но проявить или осуществить истинную индивидуальность на основе такой любви невозможно. Родительская любовь, и в особенности материнская, содержит много неизжитого эгоизма, связанного с естественной заботой о потомстве. Здесь также нет равенства между любящим и любимым, потому что они представляют собою разные поколения, у которых цели и интересы различны.

Таким образом, любовь мужчины и женщины осуществляет огромной важности нравственную функцию – приводит к единству мужское и женское начало, восстанавливает целостность человеческой личности, создает идеальную, абсолютную индивидуальность.

Признавая важность такой любви, Соловьев говорит о необходимости одухотворения телесного. Физическая сторона в любви важна, но она не является исчерпывающей целью. Истинная любовь бывает и без физического соединения, равно как физическое соединение бывает без всякой любви. 

По мнению последователя В. Соловьёва Н. Бердяева, глубокий смысл любви состоит в соединении «мужского и женского начала в высшем богоподобном бытии», «в окончательном преодолении распада и раздора», «в восстановлении образа и подобия Божьего в человеке».

Бердяев доказывает, что любовь – творческий акт, который разрывает все границы, все сковывающие ее формы. «В творческом акте любви раскрывается тайна творческого лица любимого… Любящий знает о лице любимого то, что весь мир не знает, и любящий всегда более прав, чем весь мир». Но любовь нельзя познать только в свете индивидуальной психологии. Она «космически соединяет в андрогиническом образе тех, кто были разорваны в порядке природном. Любовь есть путь, через который каждый раскрывает в себе человека-андрогина». Так, любовь по природе своей трагична, потому что трагедия заложена уже в непреодолимой разделенности мужчины и женщины, в отчужденности женского и мужского начала.

Мужчина и женщина совершенно иначе относятся к любви. Женщина гораздо более близка к природе, для нее пол – вся ее жизнь. В мужчине пол менее дифференцирован, и любовные радости или страдания для него значат меньше, чем для женщины. Эти рассуждения о чуждости мужской и женской природы отличаются у Бердяева тонкостью психологических наблюдений.

Второе направление отечественной философии отстаивало родовую любовь, подчинение индивидуальности Всеобщему, идеям очищения, нравственной чистоты. В физической любви эти мыслители видели греховное начало и стремились заменить его духовным пониманием. Так, П. Флоренский перешёл от метафизики всеединства Соловьёва к системе конкретной метафизики. Он попытался раскрыть внутреннюю сущность любви, как братства всех людей, приближающего человека к Единому: «Любовь, – говорит Флоренский, – с такой же необходимостью следует из познания Бога, как свет лучится от светильника и с какою благоухание струится из раскрывающейся чашечки цветка». Таким образом, у Флоренского любовь – это не столько индивидуальный, личностный акт, сколько родовой процесс, процесс слияния всех любящих с божественной сущностью. Это было выводом, итогом из христианского учения о любви.

Линию Флоренского продолжил и развил другой религиозный мыслитель – Сергей Булгаков. В своей книге «Свет невечерний» (1917) он посвятил специальную главу полу. «Жизнь пола, – пишет Булгаков, – в фактическом ее состоянии имеет печать трагической безысходности и антиномической боли, что и символизируется в трагедии любви – смерти: «Ромео и Джульетта», «Тристан и Изольда». «Глубоко отравлена и мучительно болит грешная стихия пола». С этих позиций Булгаков резко выступает против теории любви, развиваемой в русле философско-платонической традиции Соловьевым, Бердяевым и их школой.

Отечественная философия любви, таким образом, связана с традициями античности и классической христианской философией, однако многое у российских мыслителей оказалось совершенно оригинальным, не имеющим мировых аналогов.

Эта уникальность отечественной философской мысли дана в идеях особой миссии России и ее роли для мирового цивилизационного процесса.

В русской философии заложена суть Русского проекта, Национальная Идея. Поэтому обращение к ней поможет нам сохранить собственную историко-культурную идентичность и осознать единство бытия.