Обыденная жизнь без подвигов, надежд, взлетов и падений – не для поэтов. Избранники Музы не прячутся от боли и счастья, а бесстрашно бросаются в водовороты судьбы в поисках вдохновения. Многие из них рано покидают мир – Пушкин, Лермонтов и другие поэты. На пике расцвета был убит талантливый русский поэт, основоположник акмеизма Николай Гумилев.

Его яркая жизнь, оборванная пулей чекиста, предстает чудесной повестью, полной отважных путешествий, горячей любви, трагедии и авантюризма, лирики и эпоса. Долгое время его стихи были запрещены в Советском Союзе. Однако творения Гумилева помнили, читали, переписывали от руки и запоминали наизусть – делали то, что предсказывал поэт: «Еще не раз вы вспомните меня. И весь мой мир, волнующий и странный...». 

Во всем быть первым! Детские мечты о славе

Будущий поэт появился на свет 3 (15) апреля 1886 года в городе Кронштадте в семье морского врача Степана Яковлевича и потомственной дворянки Анны Ивановны Гумилевых. Была особенно бурная ночь, и, глядя на разбушевавшуюся стихию, старая няня предсказала, что ребенка ждет такая же бурная жизнь.

Коля отличался от остальных детей повышенной обидчивостью и чувствительностью, он остро реагировал буквально на все: звуки, запахи, вкус еды. Рос замкнутым, скрытным ребенком, но при этом щедрым и добрым. Обожал слушать сказки, исторические рассказы и Священное Писание. Любил ходить вместе с матерью в храм, где страстно молился перед иконой Спасителя. 

Мальчик рано научился читать и писать. Свое первое стихотворение «Живала Ниагара» он написал, когда ему было всего 6 лет: «Живала Ниагара Близ озера Дели, Любовью к Ниагаре Вожди все летели». А уже в 8 лет стал регулярно заниматься прозой и поэзией. Стихи и рассказы сына Анна Ивановна тщательно собирала и хранила в специальной шкатулке. Источником вдохновения для маленького автора служили воспоминания отца о далеких плаваниях, в которых он принимал участие. Слушая истории о приключениях, пиратах, отважных мореплавателях, Коля представлял себя смелым путешественником, героем и завоевателем новых земель. 

Когда Николаю исполнилось 9 лет, его отец вышел в отставку, и Гумилевы переехали в Царское село. Вместе со старшим братом Дмитрием мальчик поступил в гимназию Гуревича на Лиговской улице в Санкт-Петербурге. Он всей душой возненавидел гимназию: ему было скучно на занятиях, да и другие ученики постоянно задирали романтичного, витающего в облаках одноклассника. 

Юный писатель и поэт редко общался с друзьями, однако обожал играть со старшим братом, воображая себя то воином, то индейским вождем, причем, всегда назначал себя на роль главного. Когда же брат предупредил его, что не каждый согласится быть в подчинении, Николай заявил с изрядной долей высокомерия, что он «упорный» и любого заставит это сделать. Упорства и самоуверенности ему было, действительно, не занимать. Зная, что не очень красив, Коля проводил часы перед зеркалом, пытаясь убрать свое косоглазие. В возрасте 11 лет чуть не закончил жизнь самоубийством из-за того, что все рассмеялись, когда он неуклюже залез на лошадь. А чего только стоят его мечты стать великим, чтобы его имя и книги были у всех на слуху, чтобы им восхищались! Николай представлял себя в будущем не только известным поэтом, но и воином, охотником. Все эти мечты сбылись в дальнейшем до одной.

В 1900 году Степан Яковлевич и Анна Ивановна, желая поправить здоровье сыновей, увезли их в Тифлис, где дети пошли учиться в местную гимназию. Коля влюбился в горы, солнце, щедрую южную природу. В Тифлисе в газете «Тифлисский листок» юный поэт впервые в жизни напечатал свое стихотворение. Оно называлось «Я в лес бежал из городов…». 

В 1903 году семья вернулась в Царское село. Дмитрий и Николай продолжили образование в Царскосельской классической гимназии, директором которой был поэт Иннокентий Анненский. Он заметил литературный талант юноши и сильно повлиял на его поэтическое становление. Гумилев учился из рук вон плохо, ему были не интересны почти все предметы, кроме словесности и философии, в частности, трудов Ницше. Николаю грозило отчисление, и только благодаря протекции Анненского он все-таки закончил учебу в 1906 году.

В 1905 году вышел в свет его первый, написанный в духе символизма стихотворный сборник «Путь конквистадоров», на который обратил внимание поэт-символист Валерий Брюсов. В стихотворении «Я конквистадор в панцире железном...» отражена рвущаяся к открытиям и приключениям душа молодого поэта: «Я конквистадор в панцире железном, Я весело преследую звезду, Я прохожу по пропастям и безднам И отдыхаю в радостном саду... И если нет полдневных слов звездам, Тогда я сам мечту свою создам И песней битв любовно зачарую. Я пропастям и бурям вечный брат, Но я вплету в воинственный наряд Звезду долин, лилею голубую». Юноша предвидит свою судьбу, в которой будут и бури, и пропасти, и покорение новых земель, и звон оружия, и, конечно, чистая и светлая мечта!

Жажда странствий

Получив аттестат об окончании лицея, Николай Гумилев отправился учиться в парижскую Сорбонну. Он изучал французскую литературу, проводил время на выставках, ходил в музеи, на лекции, издавал литературный журнал «Сириус». Молодой человек общался со знаменитыми русскими поэтами и писателями: Зинаидой Гиппиус, Андреем Белым, Дмитрием Мережковским и др., которые высоко оценили талант Гумилева.

В 1907 году Николай совершил путешествие в Африку. Деньги на поездку он собрал, понемногу откладывая небольшие суммы из присылаемой родителями «стипендии». Молодой человек с жадностью изучал местные нравы и обычаи, познакомился с пилигримами, ночевал под открытым небом и даже несколько дней обходился без еды. Диковинные звери и сказочные пейзажи, непохожие на европейцев местные жители, их традиции, культура, быт поразили воображение поэта. 

На основе живых впечатлений от поездки на Африканский континент Николай Гумилев написал свой второй поэтический сборник «Романтические цветы», который вышел в январе 1908 года в Париже. Автор посвятил книгу своей будущей жене поэта Анне Андреевне Горенко (Ахматовой). Он кропотливо трудился на каждой строчкой включенных в книгу стихов («Жираф», «Корабль», «Носорог», «Озеро Чад», «Ягуар» и т.д.), желая добиться особой легкости и благородной уравновешенности: «... Послушай: далеко, далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озер...» 

В конце 1908 года молодой поэт, не завершив обучение в Париже, вернулся в Санкт-Петербург и поступил там на историко-филологический факультет университета, который также не закончил. Гораздо больше лекций ему нравились литературные встречи и обсуждения. Гумилев активно общался с представителями творческой среды, водил дружбу со многими поэтами.

Но жаждущей странствий и приключений душе поэта было тесно в городе, она снова рвалась в Африку. Николай был уверен, что «не все пересчитаны звезды», «наш мир не открыт до конца», и очень хотел исправить это досадное недоразумение.

В 1909 году он совершил еще одну поездку в Африку, побывав в Восточной и Северо-Восточной части континента: Египте, Сомали, Джибути, Эфиопии, где провел научные изыскания по фольклору, этнографии, археологии. 

Однако уже в 1910 году ему пришлось вернуться в Россию – он подхватил опасную болезнь и нуждался в лечении. В этом же году Гумилев выпустил новый сборник стихов «Жемчуга», посвященный Валерию Брюсову.

В книгу вошли стихи, написанные в 1907-1910 годах. Три раздела книги: «Жемчуг черный», «Жемчуг серый», «Жемчуг розовый» заканчивались фантастическим эпосом. Валерий Брюсов в журнале «Русская мысль» написал рецензию о сборнике, отметив, что автор живет «в мире воображаемом и почти призрачном», «он сам создает для себя страны и населяет их им самим сотворенными существами: людьми, зверями, демонами». Также Брюсов заметил, что «... почти все стихи... имеют выверенное и утонченное звучание». 

Сразу после публикации сборника искатель приключений снова отправился в Африку, а именно – в Эфиопию (Абиссинию). Он посетил удаленные от цивилизации места и принял участие в охоте на слонов и леопарда. Посещение Эфиопии вдохновило поэта на сочинение цикла стихов «Абиссинские песни». 

В 1913 году Николай Гумилев продолжил исследование Африканского континента. Академия наук откомандировала его в качестве начальника экспедиции на Сомали для изучения особенностей абиссинских племен и сбора этнографической коллекции для Музея антропологии и этнографии в Санкт-Петербурге. В ходе экспедиции удалось собрать более 100 предметов: картины, стеклянные негативы с изображениями местных жителей, их домов, одежды, посуды, образцов письменности, абиссинскими пейзажами. Поэт привез в Россию не только богатую этнографическую коллекцию, но и... шикарную леопардовую шубу из двух шкур, одну из которых добыл самостоятельно, охотясь в джунглях. Эту шубу он будет носить до конца своих дней, гордо вышагивая в ней прямо по проезжей части... И, конечно, в поездке Гумилев не забывал о творчестве: писал стихи, путевые очерки «Африканская охота», поэму «Мик». 

Вождь акмеизма

Путешествия в Африку нисколько не мешали Гумилеву заниматься литературной деятельностью: поэзией, драматургией, художественной критикой, переводами (он блестяще знал английский и французский языки). В 1910-х годах поэт занял важное место на литературном олимпе Санкт-Петербурга. Стихи и статьи Гумилева печатали в ведущих изданиях: например, в журнале «Аполлон» были опубликованы его «Письма о русской поэзии». Кроме того, поэт создал объединение «Цех поэтов», собравшее таких знаменитых авторов как Николай Клюев, Анна Ахматова, Осип Мандельштам и др. Так был дан старт новому направлению в русской поэзии – акмеизму, об образовании которого поэт официально объявил в 1912 году. Акмеисты решили выйти за пределы символизма, преодолев его тягу к тайне и мистике, возродить ясность, простоту слога, достоверность образов, четкость поэтической структуры, то есть «предметность». Ярким выражением принципов акмеизма стал стихотворный сборник поэта «Чужое небо». 

Личная жизнь

Особое место в жизни Николая Гумилева занимали отношения с женщинами. 

Пылкий и страстный, он несколько раз влюблялся до потери сознания, а когда получал отказ, от отчаянья готов был свести счеты с жизнью. Так, например, он дважды пытался покончить жизнь самоубийством из-за отказа Анны Ахматовой связать с ним свою судьбу. Первый раз, получив от ворот поворот, Гумилев решил утопиться, но жители французского городка Турвиль приняли его за бездомного и вызвали стражей порядка, которые забрали поэта в полицейский участок. Вторая попытка также оказалась неудачной – Николай принял яд и пошел умирать в Булонский лес, где его нашли и привели в чувство лесничие. 

Упорный во всем, поэт сумел, в конце концов, добиться расположения Ахматовой – 25 апреля 1910 года она стала его женой. Брак оказался недолгим и несчастливым. Несмотря на наличие схожих взглядов в поэзии, отношения супругов осложнялись постоянными ссорами. К тому же, Анна Ахматова не любила мужа, умудрившись изменить супругу с другим мужчиной уже сразу после венчания во время свадебного путешествия в Париж... 1 октября 1912 года у супружеской четы родился сын Лев, будущий знаменитый историк и писатель. Николай обожал малыша: едва придя домой, мчался наверх в детскую, где с удовольствием заботился о ребенка. К сожалению, несмотря на рождение сына, Гумилев и Ахматова так и не смогли создать дружную семью. Брак существовал только формально. Но официально литературная чета развелась только в 1918 году.

Вскоре после развода поэт снова женился. Его супругой стала Анна Энгельгардт, подарившая Гумилеву дочь Елену. И та, и другая погибли потом от голода при блокаде Ленинграда.

Помимо Льва и Елены, у поэта был еще один внебрачный сын Орест от актрисы Ольги Высотской. Ребенок родился в 1913 году, но поэт так и не узнал о его существовании. 

Были у Николая Гумилева и другие женщины. Однажды встретив его на пути, они помнили о поэте годами. Да и как можно было забыть романтика, «мужчину-завоевателя», который был «весь в порыве, как готовая полететь во врага или в небо серебряная стрела». Такую характеристику дала Гумилеву влюбившаяся в него с первого взгляда художница и поэтесса Нина Серпинская. Десятилетиями он снился поэтессе, переводчице, мемуаристке Ольге Мочаловой: «Разумеется, я любила других. Но среди других, неизбежно развенчанных, уцелел он один». Еще одна женщина поэта Лариса Рейснер признавалась, что никого никогда, как его, больше не любила. 

У Гумилева были отношения и с поэтессой Елизаветой Дмитриевой (Черубиной де Габриак). Он стрелялся из-за нее на Черной речке с Максимилианом Волошиным. К счастью, в ходе дуэли никто не пострадал. Волошин стрелял в поэта три раза. И все три раза Николай спокойно стоял у барьера, ждал, когда пуля долетит до него. 
Эта спокойная мужественность Гумилева, который считал, что человек должен всегда преодолевать свой страх, поражала его современников. Он был честным, прямым, отчаянно храбрым. Что, однако, не мешало поэту оставаться тонким эстетом и романтиком.

Мужественный солдат и офицер. Первая мировая война

Когда в 1914 году началась Первая мировая война, Гумилев сразу пошел добровольцем на фронт. Его зачислили вольноопределяющимся в лейб-гвардии Уланский полк Ее Величества Императрицы Александры Федоровны. Он сумел добиться зачисления в полк, хотя имел освобождение от военной службы из-за астигматизма, и даже получил специальное разрешение стрелять с левого плеча из-за врожденного косоглазия. 

Поэт принял участие во многих сражениях Первой мировой: воевал в Восточной Пруссии, Царстве Польском, Волыни, Литве, нынешней Калининградской области и даже во Франции, войдя в 1917 году в состав Русского экспедиционного корпуса. 

Он не прятался трусливо в окопах, а всегда был в гуще битвы, верный воинскому долгу. За проявленные на фронте храбрость и героизм Гумилев получил высокие награды: два Георгиевских креста 3 и 4 степени (за то, что под непрекращающимися обстрелами врага вынес с поля боя пулемет и участвовал в боевой разведке) и орден Святого Станислава 3 степени, закончив войну в звании младшего унтер-офицера.

Поэт считал, что война – богоугодное дело во имя правды и справедливости: «И воистину светло и свято – Дело величавое войны. – Серафимы ясны и крылаты – За плечами воинов видны…».  В стихотворении «Смерть» 1915 года поэт считает гибель в бою лучшей кончиной из всех возможных: «Есть так много жизней достойных, Но одна лишь достойна смерть. Лишь под пулями в рвах спокойных Веришь в знамя Господне, твердь».

В годы войны Николай Гумилев создал мощные по силе воздействия поэтические шедевры: «Наступление», «Солнце», «Священные плывут и тают ночи…», «Пятистопные ямбы», «Память» и др., где, по мнению лингвиста Виктора Жирмунского, «прямая, простая и напряженная мужественность поэта создала себе самое достойное и подходящее выражение». В этих стихах отразились душевные переживания автора за свою страну, которая испытывает лишения и страдания из-за разразившейся войны. Военной теме посвящены и документальная повесть Гумилева «Записки кавалериста» (1915 год), и опубликованная в 1916 году книга стихов «Колчан», в которой, по мнениям критиков, поэт «вырос в большого и взыскательного художника»: «Словно молоты громовые Или волны гневных морей, Золотое сердце России Мерно бьется в груди моей. И так сладко рядить Победу, Словно девушку, в жемчуга, Проходя по дымному следу Отступающего врага». В стихотворении «Пятистопные ямбы»  стихотворец анализирует свою жизнь и воспевает дорогую Отчизну, он «Глас Бога слышит в воинской тревоге И Божьими зовет свои дороги». 

Также во время войны Гумилев написал драматическую поэму «Гондла» (1917 год), пьесы «Игра» и «Актеон» (обе – 1913 год), работал над прозаическим произведением «Африканская охота. Новеллы. Рассказы. Очерки». 

Творческий рассвет после революции

Поэт встретил революцию 1917 года в Париже на Салоникском фронте в должности адъютанта при комиссаре Временного правительства. У него были все шансы остаться в эмиграции, но он не мыслил своей жизни вдали от Родины и в 1918 году вернулся из Франции в Петроград.

Несмотря на тяжелое для всей страны время, 1918-1921 годы стали для Николая Гумилева «болдинской осенью». Он читал лекции о поэзии в Институте живого слова, Институте истории искусства, входил в редколлегию издательства Максима Горького «Всемирная литература», в январе 1921 года стал председателем Петроградского отдела Всероссийского Союза поэтов, весной того же года возглавил поэтическую молодежную студию «Звучащая раковина». Молодежь очень любила своего наставника.

Современник Гумилева, критик, переводчик Андрей Левинсон утверждал, что «молодые тянулись к нему со всех сторон, с восхищением подчиняясь деспотизму молодого мастера, владеющего философским камнем поэзии...» 

Поэт увлеченно работал и занимался творчеством: написал пьесы «Дитя Аллаха», «Дерево превращений», «Охота на носорога», ряд прозаических произведений: «Черный генерал» «Африканский дневник», «Вверх по Нилу», «Девкалион» и др., выпустил африканскую поэму «Мик», «Поэму начала», стихотворные сборники «Костер» (1918 год), «Фарфоровый павильон: Китайские стихи» (1918 год), «Шатер» (1921 год) и наивысшая точка развития таланта поэта – сборник «Огненный столп» (1921 год).  

Сборник «Огненный столп» стал последней прижизненной книгой Гумилева. В книгу вошли одни из лучших его стихов: «Слово», «Шестое чувство», «Мои читатели», «Заблудившийся трамвай». В стихотворении «Заблудившийся трамвай» (1920 год) поэт предчувствует свою скорую смерть. Он вскакивает на подножку трамвая, который оставляет «в воздухе огненную дорожку», мчится «бурей темной, крылатой», заблудившись «в бездне времен», сердце советует ему «в Индию Духа купить билет», но вдруг на глаза лирическому герою попадается «Вывеска… кровью налитые буквы Гласят – зеленная... тут Вместо капусты и вместо брюквы Мертвые головы продают». Он с ужасом видит, что и ему палач «голову срезал» и она лежит «вместе с другими» «в ящике скользком, на самом дне».

Гумилев не напрасно тревожился. Поводы для беспокойства буквально витали в воздухе... Харизматичный лидер, кумир молодежи, великолепный лектор, автор и педагог, который умел настолько увлечь свою аудиторию, что, те, кто хоть однажды побывал на его семинаре, считались полностью потерянными для советского искусства, глава петроградских литераторов, он вызывал чувство восхищения у поклонников и зависть у злопыхателей. Им не нравилась творческая свобода поэта, смелость и независимость в суждениях, политические и религиозные взгляды: он открыто называл себя «убежденным монархистом», наивно полагая, что защищает себя таким образом от преследований и репрессий, а когда проходил мимо храмов, на виду у всех крестился.

Поэту советовали вести себя осторожнее, а он беспечно отвечал: «Большевики презирают перебежчиков и уважают саботажников. Я предпочитаю, чтобы меня уважали», говорил, что доживет до 90 лет, и никто не посмеет ему ничего сделать, так как он «слишком известен».

«Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь»

Оказалось, Николаю Гумилеву было чего бояться. Пока он колдовал над словом и вдохновлял учеников, советская власть только и ждала повода, чтобы от него избавиться. В ночь с 3 на 4 августа 1921 года после занятий в литературной студии поэта схватили и арестовали за участие в заговоре «Петроградской боевой организации В.Н. Таганцева», обвинив в недонесении на участников заговора и активном содействии в составлении прокламации контрреволюционного содержания, а также в том, что «обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, которая активно примет участие в восстании, получал от организации деньги на технические надобности».

Дело о заговоре, по которому было арестовано 448 и расстреляно 56 представителей интеллигенции, было полностью сфабриковано начальником Главного управления государственной безопасности НКВД СССР Яковом Аграновым и закрыто из-за отсутствия состава преступления в 1991 году.

Поэт вел себя спокойно и мужественно и в момент ареста, и на допросах. В тюрьму он захватил с собой «Евангелие» и сочинения Гомера. Ни на кого не донес и неизменно отрицал свое участие в заговоре. Как человек чести и совести, он верил, что, не обнаружив состава преступления, его скоро отпустят. Так же думали и его петроградские коллеги, знакомые и друзья. Известные личности: Анатолий Луначарский, Николай Оцуп, Михаил Лозинский, Максим Горький и др. написали письмо в защиту Гумилева, а Максим Горький даже несколько раз обращался лично в Ленину с просьбой о помиловании поэта. Но вождь пролетариата наотрез отказался это сделать: «Мы не можем целовать руку, поднятую против нас».

24 августа 1921 года Петроградская ГубЧК сообщила, что 56 участников «Заговора В.Н. Таганцева приговорено к расстрелу. Николая Гумилева чекисты убили в ночь на 26 августа. Он достойно принял смерть: улыбнулся и неторопливо докурил папиросу. Перед расстрелом поэт нацарапал на стене камеры: «Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь. Николай Гумилев». Так погиб «колдовской ребенок, маленький маг и волшебник», который «родился поэтом, а не стал им, как другие». Он всегда и во всем был первым в жизни, первым остался и в смерти. Ему было всего 35 лет. 

1 сентября 1921 года по всему Петрограду были развешаны номера газеты «Петроградская правда» со списком «преступников». Николай Гумилев шел в списке под номером 13. Один из современников поэта вспоминал, как он «... остановился у забора, где выклеен был печатный лист»: «...взор мой прямо упал на фамилию Гумилева… А ниже: приговор исполнен… Мне показалось, что эти ужасные слова кто-то выкрикнул мне в ухо. Земля ушла из-под ног моих… Я не помнил, куда иду, где я. Я выл от горя и отчаяния».
Звездный талант, отважный герой и путешественник Николай Гумилев был расстрелян чекистами в зените таланта. Он так и не успел создать историю мира в 12 томах, написать поэму «Дракон», выпустить 5 книг «Искусства поэзии». 

Власть, расстреливающая поэтов – обречена. 26 августа 1921 года навсегда останется черной меткой, которая стала судьбой и будущим СССР и советского народа – страны, намеревавшейся стать «чудесной сказкой» для всего человечества. У Николая Гумилева, уже умевшего «сделать счастливым» «каждого», имевшего неукротимую силу «жить» и «побеждать моря и девушек, врагов и слово» была, казалось бы, точно такая же цель. Однако жизнь, ценности и цели его оказались несовместимы с будущим, проглядывавшим через бодрящую музыку и действия Власти, которая под «чудесной сказкой» понимала нечто совершенно иное. Несовместимы, как жизнь и ценности Маяковского, Есенина, Мандельштама и других великих российских поэтов. И это ощущение мерцало в поэзии каждого из них. «Священные плывут и тают ночи, – чувствует Н. Гумилев еще в 1915 году, – Проносятся эпические дни, / И смерти я заглядываю в очи, / В зелёные, болотные огни. / Она везде – и в зареве пожара, / И в темноте, нежданна и близка / То на коне венгерского гусара, / А то с ружьём тирольского стрелка».

В некоторые издания Николая Гумилева включены самые последние его стихи, написанные на стене камеры Кронштадтской крепости в ночь перед казнью:

В час вечерний, в час заката
Каравеллою крылатой
Проплывает Петроград...
И горит на рдяном диске
Ангел твой на обелиске,
Словно солнца младший брат.

Я не трушу, я спокоен,
Я - поэт, моряк и воин,
Не поддамся палачу.
Пусть клеймит клеймом позорным -
Знаю, сгустком крови черным
За свободу я плачу.

Но за стих и за отвагу,
За сонеты и за шпагу -
Знаю - город гордый мой
В час вечерний, в час заката
Каравеллою крылатой
Отвезет меня домой.

Источники:

1. Гумилев Н.С. – www.lib39.ru
2. Николай Гумилев – www.libverse.ru
3. Ольга Соболевская. Николай Гумилев по-прежнему вдохновляет молодых.– www.hse.ru/
4. Павел Басинский. 100 лет назад был расстрелян Николай Гумилев – www.rg.ru/
5. Борис Шибанов. «Большевики презирают перебежчиков»: мифы и правда о смерти Гумилева – www.gazeta.ru/
6. Анатолий Доливо-Добровольский. Загадки гибели Н. Гумилева – www.gumilev.ru/
7. Максим Борисов. Был ли заговор: загадки ареста и смерти Гумилева – www.gazeta.ru/
8. Вячеслав Недошивин. Безоружный – www.rg.ru/
9. Анна Гумилева. Николай Гумилев – www.gumilev.ru/biography/37/