Читаю про отношения Царей Дома Романовых с английским королевским двором.
Как известно, Царь Николай II был англофилом, да ещё и породнённым с английским двором. Но после Февральской революции эти же английские родственники и предали последнего Царя. Влиятельная лондонская «Дейли Телеграф» в апреле 1917 года писала: «Мы искренне надеемся, что у британского правительства нет никакого намерения дать убежище в Англии царю и его жене. Во всяком случае, такое намерение, если оно действительно возникло, будет остановлено. Необходимо говорить совершенно откровенно об этом».
Некоторые должностные лица Британии высказывались о Романовых с такой степенью пристрастной ненависти, которой могли позавидовать самые левые из революционных изданий в России. Когда британский Форин Офис решил прозондировать возможность приезда Царя не в Англию, а во Францию, британский посол в Париже лорд Френсис Берти написал в Министерство Иностранных Дел: «Я не думаю, что экс-император и его семья могут быть приглашены во Францию. Императрица не только немка по происхождению, но и по чувствам. Она сделает всё для осуществления соглашения с Германией. Она должна рассматриваться как преступница или преступная одержимая, а бывший император как преступник за слабость свою и покорность ее подсказкам». (Тот факт, что царица - внучка королевы Виктории для лорда из Парижа не имел никакого значения). Уже 29 марта (10 апреля) посол Бьюкенен сообщил Милюкову, что его правительство больше «не настаивает на своём прежнем приглашении царской семьи».
Прошёл ещё месяц, и в мае английский посол уже прямо заявил новому российскому министру иностранных дел М. Терещенко, что «Британское правительство не может посоветовать Его Величеству оказать гостеприимство людям, чьи симпатии к Германии более чем хорошо известны». (И это говорилось представителями полунемецкой Саксен-Кобургской династии, только что переименованной (в 1917 году) в Виндзорскую, династии немецкой ничуть не меньшей, чем династия Романовых).
Царская карта оказалась отыгранной и лишь мешала всем. Участь царя была предрешена именно тогда. Получив известие о гибели Романовых в Екатеринбурге, английский король Георг V писал своей кузине, сестре Императрицы Александры Федоровны маркизе Виктории Мильфорд-Хэвен (Баттенберг): «Но, может быть, для неё самой, кто знает, и лучше, что случилось, ибо после смерти дорогого Ники она вряд ли захотела бы жить. А прелестные девочки, может быть, избежали участь ещё более худшую, нежели смерть от рук этих зверей».
