К оврагу,
где травы рыжели от крови,
где смерть опрокинула трупы на склон,
папаху надвинув на самые брови,
на черном коне подъезжает барон»

Арсений Несмелов. «Баллада о даурском бароне»
из сборника «Кровавый отблеск».
Харбин 1928 г.

Ровно сто лет назад, в июле 1921 года, части генерала барона Унгерна перешли границу Монголии и ещё рождавшейся Советской России с целью разгромить и навсегда уничтожить власть большевиков на Дальнем Востоке, в Даурии, Забайкалье и в Азии в целом.

За спиной оставался некогда волнующий образ великой цели, не приходившей никому из лидеров Белого движения: не только восстановить Царство и Российскую империю, но идти в Европу, потерявшую себя на рубеже веков, чтобы освободить ее и пробудить к великой жизни. Ныне его воображение пленяла цель попроще, но еще более невероятная: возродить империю Чингисхана под властью единого монарха, в котором он видел себя. До конца жизни ему оставалось два месяца.

Его войска представляли пёструю и разношёрстную картину: костяк составляли кадровые офицеры Первой мировой, казаки Забайкальского и дальневосточного казачества, но были еще и кубанцы, донские казаки и представители сибирских юртов. Кроме них, были у него нукеры монгольских кланов, калмыки, буряты и тувинцы.

Над всем войском царил он сам – не просто незаурядный воин. Барон фон Унгерн был личностью уникальной – яркой и харизматичной. Бесстрашный воин, дуэлянт и лихой кавалерист, он обладал острым умом и умел принимать самые неординарные решения, покрывавшие его славой и приносившие ему успех в самых, казалось бы, безнадёжных ситуациях. Он воплощал образ монаха-воина – был неприхотлив, прост в общении и аскетичен. В нем сочетался дух средневекового рыцаря, доставшийся ему от великих предков и душа воина-кочевника – хозяина степей.  

Его сравнивали с великими полководцами: «сотрясателем Вселенной» Темуджином (Чингисханом), «железным хромцом» Тимуром (Тамерланом) и даже «бичом божьим» Аттилой. Они же были и кумирами, и учителями барона фон Унгерна, которым он следовал и от которых брал и тактику азиатской «скифской» войны, и блеск стремительных, неожиданных для противника атак. Потому называли его и «Самодержцем пустыни», и «Белым рыцарем Тибета», и «воином Шамбалы», и «Чёрным всадником». Тибетские шаманы даже признавали фон Унгерна аватарой (воплощением) Джамасарана – бога войны, или, как понимали это тибетцы, «бога-защитника» – религии, далай-лам и монахов. И ещё барон был романтиком, свято верящим в Светлые идеи, что было мало свойственно циничному и рационалистскому ХХ веку. Кстати, вовсе не Врангель, но барон фон Унгерн был на самом деле тем «Чёрным бароном», который «снова готовит нам царский трон» в известной песне тех лет. 

         Тевтонский воин степей    

Барон Роберт Николай Максимилиан фон Унгерн-Штернберг (по-русски звавшийся Романом Фёдоровичем), родился 10 января 1886 года, на территории Австро-Венгрии в городе Грац (славянский топоним – как нижегородской Городец или польский Градец, доставшийся германцам от проживавших здесь некогда славян).  

Происходил он из древнего рода остзейских (балтийских) немцев, ранее живших на территории Померании (Поморья), Пруссии (Порусья) и на Балтике. Позже эти земли станут территорией знаменитого Тевтонского ордена боевых монахов-рыцарей.

«В моих жилах течет кровь Аттилы, гуннов, германцев и венгров. Один из наших сражался вместе с Ричардом Львиное Сердце и погиб под стенами Иерусалима. В битве при Грюнвальде пали двое из нашей семьи. В начале XVIII века был известен некий Вильгельм Унгерн, занимавшийся алхимией и прозванный за это «Братом Сатаны». Морским разбойником был и мой дед: он собирал дань с английских купцов в Индийском океане» - говорил о себе Унгерн. Возможно, в этом была доля позёрства, но всей судьбой своей этот прямой потомок легендарных Нибелунгов доказал, что прославленные предки могли им гордиться. Впрочем, герой наш любил шокировать оппонентов – и словами, и делами. 

В августе 1902 года 16-лентний Роман был зачислен в Морской кадетский корпус Санкт-Петербурга. Однако гардемарин из будущего «Рыцаря степей» получился неважный: это был своенравный, задиристый юноша, не признававший авторитетов и прописных истин, но мечтавший о великих подвигах. При этом он уже отличался необычайной храбростью, лихостью и обострённым чувством справедливости.  

Поэтому, когда началась Русско-японская война, фон Унгерн бросил учёбу и пошёл добровольцем в 91-й Двинский пехотный полк. Когда выяснилось, что данное подразделение в прямых боевых действиях не участвует, Унгерн просит перевести его в казачьи части и направить непосредственно на линию фронта. Но к тому времени, когда наш герой был переведён в Забайкальское казачье войско, боевые действия в Маньчжурии сошли на нет, а вскорости закончилась и Русско-японская война.    

Когда фон Унгерн понял, что ему так и не удастся поучаствовать в серьезных военных действиях, он умудрился ввязаться в скандал со своим сослуживцем, что окончилось дуэлью, в результате которой наш неугомонный герой получил сабельный удар в голову – ещё один штришок к портрету будущего «нового Чингисхана».

Галиция – подвиги «заговорённого барона»    

Первую мировую барон фон Унгерн встретил в чине хорунжего 34-го Донского казачьего полка, сражавшегося на Австрийском театре военных действий в Галиции. О «галицийской мясорубке» сказано немало, уточним лишь, что это была не позиционная окопная война, вроде Верден или Соммы, а настоящая кавалерийская резня в стиле раннего Средневековья, – с фланговыми охватами, обходными манёврами и ложными отступлениями. За время войны барон Унгерн пять раз был ранен (причём всегда холодным оружием) и всегда возвращался в строй не долечившись – он попросту сбегал из госпиталей. И уже тогда среди сослуживцев и врагов поползли слухи, что барон «заговорённый», что пули его не берут и любое огнестрельное оружие, и погибнуть он может только от меча (чем не сюжет фантастического блокбастера в реальности?).  

За личную храбрость, иногда граничившую с безумием, и выдающиеся военные подвиги барон фон Унгерн был награждён пятью орденами. Первый свой орден Святого Георгия отчаянный барон получил за то, что в одиночку пробрался вплотную к расположению австрийских войск у фольварка Подборек. Находясь под массированным стрелковым и артиллерийским огнём, с расстояния 400 шагов, дал точные исчерпывающие сведения о расположении противника, его численности и вооружении. В результате чего была одержана блестящая победа над превосходящими силами. А лихой барон не получил ни царапины. Можно не верить в мистику и всё списать на «статистические случайности», но такие прозвища, как «заговорённый» и «неуязвимый» так просто не дают – особенно на войне.

Барон Унгерн и атаман Семёнов

В 1915-1916 годах, уже в чине есаула, барон фон Унгерн действует в родной для себя Восточной Пруссии. Тут оттачиваются его любимые принципы партизанской «скифской войны»: неожиданные рейды в тыл врага, ночные вылазки, ошеломительные кавалерийские атаки на противника на марше. Упоминание «Чёрного барона» наводит на кайзеровских солдат такой же ужас, какой наводило имя Дениса Давыдова на наполеоновскую армию. За боевые действия барон фон Унгерн получает ещё два ордена - Святого Станислава и Святого Владимира.  

В 1917 году барон фон Унгерн переводится сначала на Дальний Восток, а потом на Кавказский фронт, где ему доводится сражаться в одном строю с атаманом Григорием Михайловичем Семёновым – в недалеком будущем генерал-лейтенантом и одним из лидеров Белого движения. Позже, несмотря на все разногласия и различия во взглядах на будущее России и Белого движения, Унгерн и Семёнов останутся друзьями. Верность и настоящая рыцарская преданность дружбе отличали нашего героя с юных лет.

В Персии (территория Ирана) наш Чёрный всадник формирует  из добровольцев ассирийские национально-освободительные подразделения, которые бесстрашно и успешно воюют, считая командира воплощением ассирийского бога войны Ашшура или реинкарнацией Искандера Двурогого (Александра Македонского). Летом 1917 года Семёнов и Унгерн были переведены в Забайкальский военный округ, для формирования местных национальных кавалерийских подразделений, чем занимались вполне успешно.

А потом грянул октябрь 1917 года…     

Чёрный барон и Белое движение    

Первое, что сделали Семёнов и фон Унгерн с пятью казаками – разоружили и взяли в плен весь многочисленный Маньчжурский гарнизон. Далее боевые товарищи творят вовсе невиданное – формируют Маньчжурскую армию, которая не подчиняется никому – кроме Унгерна и Семёнова. Большевистские части в ужасе разоружаются и не оказывают никакого сопротивления, многие добровольно переходят на сторону белых. Унгерн и формирует национальные отряды, состоящие из мужчин-воинов монгольских и бурятских кланов. Позже это подразделение станет Азиатской конной дивизией фон Унгерна, можно сказать – его личной гвардией. Подчинённые безмерно уважают «Самодержца степей», и свято верят в его «затоваренность». Ходят слухи, что воин Азиатской дивизии больше боится барона Унгерна, чем смерти в бою.  

Войска Чёрного барона успешно противостоят превосходящим силам большевиков, вынужденных перебросить в Забайкалье армейские корпуса РККА. Он также успешно и эффективно применяет тактику кавалерийской «скифской войны» - неожиданных ударов, мистическим образом появляясь с войсками там, где большевики его не ожидают, и где его попросту не может быть. Многие начинают верить в мистику и поговаривают, что барон фон Унгерн держит специальный отряд бурятских и тувинских шаманов, которые своими камланиями магическим образом обеспечивают его удивительные победы. На деле же сказывались безусловный полководческий талант барона, его понимание кавалерийской войны в бескрайних степях, а ещё его запредельная отчаянная храбрость и авантюризм, который на войне нередко становится залогом успеха. 

Именно тогда у барона фон Унгерна появляется идея глобального противостояния революционному движению в масштабе всей Евразии, начиная от Забайкалья, Монголии и Китая, после чего он и планирует «великий крестовый поход» на Запад, на Москву.  «Мы, и только мы, можем вернуть законного хозяина земли русской на престол. Больше это сделать некому. Москва будет нашей!» - говорил барон. Далее он планирует поход на Европу, дабы «очистить её от революционной скверны». По мнению Унгерна, Европа полностью прогнила и утратила свои нравственные и поведенческие ориентиры, и спасти её может только Азия, с её традиционалистским укладом и парадигмой (актуально и сегодня – не правда ли?).

С целью реализации этих планов фон Унгерн совершает путешествие (практически в одиночку, без свиты и охраны) в Монголию и Китай, добывая пропитание в дороге охотой на диких зверей. В Китае наш барон женится на принцессе Цзи, последней наследнице маньчжурской династии китайской империи Цин, правившей Поднебесной с XVII века. Этот брак с точки зрения азиатских законов престолонаследования даёт ему право претендовать на титул Императора Китая и всей Азии.

Как раз в это время барон фон Унгерн создаёт собственное знамя, сшитое из золотого китайского шёлка, обшитое чёрной каймой с изображением Спаса Нерукотворного и надписью: «С нами Богъ». На знамени находится и двуглавый орел, а на флагштоке закреплена «правильная» правосторонняя свастика, которая красуется и на погонах его Азиатской армии – древний солярный символ Востока, в отличие от левосторонней, которую позже использовал германский III Рейх.

Тогда же барон Унгерн ссорится с лучшим другом атаманом Семёновым, причём очень жёстко, видя, что Семёнова больше интересуют личные выгоды, мародёрство и различные сомнительные гешефты на освобождённых от большевиков территориях. Да и сам Унгерн вдруг начинает замечать за собой, что превращается в обычного степного разбойника, а не «Светлого рыцаря монархии». И он решает совершить беспрецедентный поход в Монголию.    

        Создатель Монгольского государства    

Летом 1920 года Азиатская конная дивизия барона вторгается в Монголию, оккупированную Китаем. 

Совершая свой молниеносный бросок через степи к столице Монголии Урге (нынешний Улан-Батор), рыцарь степей становится лагерем и начинает переговоры с китайской администрацией столицы, стараясь ее вынудить к капитуляции, но безуспешно. Осенью 1920 года он предпринимает несколько неудавшихся попыток штурма города – однако, одно дело «скифская война» в степи, и другое – штурмы укреплённых городов, с превосходящим численностью гарнизоном, что и Чингисхану не давалось первое время. 

Тогда Азиатская дивизия отступает к берегам Керулена, где Унгерн объявляет себя «освободителем Монголии от китайского ига» и придает своему походу статус и значимость всенародного национально-освободительного движения. Под его золотое знамя начинают стекаться всё больше людей, и он начинает пользоваться всенародной поддержкой – включая обеспечение ресурсами, фуражом и пропитанием. В то время, как китайцы ужесточают отношение к буддийскому духовенству, обирая его монастыри и казня подозреваемых в сепаратизме, фон Унгерн вводит в своей армии строжайшую дисциплину, беспощадно наказывая за мародёрство и любое насилие над местным населением. Однако, с этого момента возникают и разговоры о его жестокости и даже садизме, вписанные в множество баек о его расправах и изощрённых казнях.

В январе в ставку барона Унгерна прибывает «важный лама», официальный представитель Богдо-гэгэна – духовного лидера всех монголов, с письмом-благословением изгнать китайцев из Монголии. В начале февраля начинается повторный штурм Урги, где благодаря тщательной разведке, своевременным и неожиданным действиям казачьих, бурятских, монгольских подразделений, эффективной нейтрализации артиллерии и пулемётов китайского гарнизона (пятикратно превосходившего войска фон Унгерна), была одержана блестящая молниеносная победа и столица Монголии была захвачена. Отступающих китайцев преследовали и брали в плен в огромных количествах казачьи части.

После взятия столицы и полного разгрома китайских оккупационных сил Монголия обретает государственную независимость. Барон фон Унгерн получает титул «дархан-хошой-чин-вана» в степени хана, по сути – «царя-самодержца» Монголии. Новоявленный правитель не пытается изменить жизненный уклад кочевников, но беспощадно выявляет и казнит революционеров и предателей, и становится крайне строг и даже жесток к собственным подчинённым.

Это период, когда его мировоззрение и планы меняются. Под своим золотым знаменем барон Унгерн все менее связывает свою судьбу и планы с атаманом Семёновым, Врангелем и Белым движением в целом; заставляя представителей Белого движения видеть в нем предателя. Но это уже никак не влияет на барона. Он начинает создавать Азиатскую Империю, подобную империи Чингисхана – под собственным золотым знаменем. 

В мыслях он все более отходит от идей возрождения Российской империи, а образ своей собственной империи заставляют ощущать себя «новым Чингисханом». Его мысли, поведение и одежда радикально меняются: он носит золотой парчовый халат, уподобившись Хубилай-хану и маньчжурским императорам империи Мин. Нарастающая лесть вокруг и показное восхищение заставляют не замечать, как в его судьбе все явственнее проступают черты личной трагедии человека, отрекшегося от высоких идеалов и всех своих знаменитых предков. Перед тем, как отправиться в свой последний поход, барон фон Унгерн проникается мистическим ощущением великого «мессии», не замечая, как по каплям уходит из его души та поистине мистическая сила борьбы за святое дело, которая и делала его непобедимым.

Зато окружающие замечает, что в его жизнь входят приступы апатии и депрессии, немотивированная раздражительность и агрессия к людям. Последние, в большинстве, считали, что виной всему этому опий, к которому барон пристрастился еще в Китае. На деле все иначе: к опиуму он приходит, утратив духовный стержень. В это время его мысли и действия обретают почти механический характер, поддерживаемый только силой бешеного темперамента, утратившего ориентиры. 

Важно, однако, подчеркнуть: независимое государство Монголия по сей день существует на карте мира благодаря барону фон Унгерну. В противном случае, это была бы ещё одна захолустная китайская провинция «Внешняя Монголия», по типу существующей в Китае административно-территориальной единицы – Внутренней Монголии. Совсем недавно в Монголии, в 100 километрах от Улан-Батора, на месте той самой решающей битвы Азиатской конной дивизии и китайских оккупационных частей, был открыт музей, посвящённый Барону фон Унгерн-Штернбергу и его подвигам. Монголы чтут и помнят барона фон Унгерна по сей день, для которых он и сегодня – «Белый рыцарь».

Жестокий безумец или сумасшедший актер? 

Начиная с первых лет Советской власти и по сей день ходят рассказы о садизме и жестокостях барона фон Унгерна, а также его психических отклонениях. Дескать, это именно он является автором знаменитой «китайской казни» – когда на живот несчастному помещается клетка с голодной крысой, и та постепенно прогрызает себе путь наружу через его внутренности. Правда, чаще эти истории – либо явная пропаганда большевиков с целью очернить врага, либо последующие измышления различных «альтернативщиков», не имеющих ни ясных источников, ни внятных подтверждений. Важно, поэтому, прислушаться к мнению современников, лично знавших барона, а также к профессиональным историкам, глубоко изучившим этот вопрос.

Вот что пишет о нем Петр Николаевич Врангель, под началом которого барон фон Унгерн служил в течение нескольких лет: «Такие типы, созданные для войны и эпохи потрясений, с трудом могли ужиться в обстановке мирной полковой жизни»; «Он живет войной. Это не офицер в общепринятом значении этого слова, ибо он не только совершенно не знает самых элементарных уставов и основных правил службы, но сплошь и рядом грешит и против внешней дисциплины, и против воинского воспитания, — это тип партизана-любителя, охотника-следопыта из романов Майн Рида».

Далее он говорит о бароне в плане личном и бытовом: «В нем были какие-то странные противоречия: несомненный, оригинальный и острый ум и, рядом с этим, поразительное отсутствие культуры и узкий до чрезвычайности кругозор, поразительная застенчивость и даже дикость и, рядом с этим, безумный порыв и необузданная вспыльчивость, не знающая пределов расточительность, и удивительное отсутствие самых элементарных требований комфорта».

Русский генерал, видный деятель Белого движения в Сибири и на Дальнем Востоке В. М. Молчанов вспоминал об Унгерне: «Возможно, он был жестоким по отношению к своим людям, к своим бойцам, но, насколько мне известно, не по отношению к окружающему населению. <...> Его офицеры говорили, что он был очень строгим, но в то же время очень заботился о своих людях».

Вот что говорит профессиональный историк, профессор, доктор наук Московского педагогического университета (МПГУ) Василий Цветков, много лет посвятивший изучению судьбы и личности барона Унгерна: «Что касается его душевного состояния, сейчас об этом трудно судить — ведь никто не проводил его психоневрологическую экспертизу. Возможно, барон чересчур актерствовал и больше разыгрывал перед своими подчиненными роль жестокого и беспощадного деспота, нежели на самом деле был таковым».

«Надо учитывать, что Унгерн действовал в специфических азиатских условиях, к тому же в Азии, взорванной страшной Гражданской войной. В то время жестокость военачальника многим представлялась, как это сейчас ни покажется странным, не проявлением изуверства или садизма, а единственно возможным способом поддержания своего авторитета. По этой логике, если командира не боятся, то его просто не уважают. Нам сейчас это кажется дикостью, но в тех краях в начале XX века нравы мало изменились со времен империи Чингисхана».

Получается, что наш герой действовал в абсолютной парадигме того времени, той географической локации и тех обстоятельств, в которых он находился.

Последний поход «рыцаря Шамбалы»    

В июне 1921 года барон фон Унгерн начал последний поход из Монголии на большевиков. Первое время Азиатской конной дивизии сопутствовали успехи, они взяли ряд населённых пунктов Забайкалья и Дальнего Востока. Красноармейцы, как правило, разбегались или просто были крайне деморализованы, услышав имя «Чёрного барона».

Но борьба шла с переменным успехом, силы были слишком неравны, РККА к тому времени имела огромную численность, серьёзную материальную базу и вполне приличный боевой опыт. К тому же, после успехов фон Унгерна, напуганные большевистские власти бросили на Дальний Восток целые дивизии из европейской части России, оснащённые артиллерией, пулемётами и броневиками. 

Особенно важно то, что в этот раз Унгерн вторгся в Россию уже не как освободитель Православного Царства или рыцарь Российской империи; пришёл он в Россию еще одним завоевателем, мнящим себя «новым Чингисханом», на деле жаждущим приспособить под себя ее обломки. Как и всех завоевателей, его ждала, поэтому, одна с ними судьба. Военная удача «непобедимого и неуязвимого» Чёрного всадника навсегда отвернулось от него.  

Разрозненное и обессиленное к тому времени Белое движение уже никак не поддерживало человека, ставшего в его глазах, «чужаком» и предателем, отстаивающим свои «шкурные интересы». Не случилось и восстания населения, на которое очень рассчитывал барон фон Унгерн: местные жители давно не видели в «Самодержце степей» освободителя и защитника, к тому же еще были запуганы большевиками. 

Барона фон Унгерна, в конечном итоге, предали его же ближайшие соратники – монголы. Во время одного из рейдов, они перестреляли русских офицеров, а Унгерна схватили и связали, так как по-прежнему были уверены, что пули его не берут. После этого пленённого барона сдали большевикам.  

Ленин, получив известие о пленении барона был чрезвычайно обрадован, и посоветовал «устроить публичный суд, провести его с максимальной скоростью и расстрелять». Рекомендация была выполнена быстро и точно: большевики также испытывали мистический страх к «Чёрному барону» и хотели поскорее от него избавиться. 15 сентября 1921 года в городе Новониколаевске (ныне Новосибирск), по приговору чрезвычайного трибунала, был расстрелян генерал–лейтенант Роман Фёдорович Унгерн-Штернберг Оказалось, что «бога войны» пули не берут в честном бою, на ЧК оберег не распространялся.

Герой не своего времени    

Яркая и трагическая судьба этого удивительного человека рождает ощущение, что барон фон Унгерн – «пришелец во времени», попавший не в свою эпоху. Ему бы в XIII веке вести орды «к последнему морю» и краю Ойкумены, или в V веке идти на Константинополь или Рим, приводя в ужас Пап и Императоров. Или, напротив, во главе братьев-тевтонцев стоять насмерть против далёких невиданных варваров при Легнице и в болотах Мазурии. Однако, ему выпала судьба прожить блестящую и яркую жизнь в циничном и практичном XX веке, где рыцарство и воинская доблесть все чаще перерождались в прагматические цели, подкреплённые войной идеологий ради невиданной власти над людьми и народами. Одним из очень многих барон фон Унгерн поддался искушению стать сыном века. Но он им так и не стал.

Не стал он и силой Света, в которой отчаянно нуждалась Россия в 1920-е годы, и которая могла бы вернуть и историческую государственность, и самосознание народа, которое после Смуты иначе стало бы относиться к стране, к Императору, которого и в Азии, и на Дальнем Востоке чтили как великого Белого Царя, и к исторической миссии России – этого Третьего Рима.  В некотором смысле, судьба барона фон Унгерна – напоминание современной России, постепенно, но очень медленно разворачивающейся к своим историческим ценностям и идеалам.

Зато барон фон Унгерн стал любимцем писателей, поэтов, музыкантов, сценаристов, историков и последних романтиков уже ХХI века. Он стал сказочным фантастическим героем, чей образ вполне может перекрыть реального барона и его личность. Можно сказать, барон Роман фон Унгерн-Штернберг ушёл в вечность, и именно там достиг всё-таки своей личной Шамбалы… 

                 «Я слышал:
В монгольских унылых улусах,
ребенка качая при дымном огне,
раскосая женщина в кольцах и бусах
поет о бароне на черном коне...

И будто бы в дни,
когда в яростной злобе
шевелится буря в горячем песке, -
огромный,
он мчит над пустынею Гоби,
и ворон сидит у него на плече.»

Литература: 

1. Арсений Несмелов; «Баллада о даурском бароне», из сборника «Кровавый отблеск». www.samlib.ru/d/dvr/ballada.shtml
2. Л.А. Юзефович; «Самодержец пустыни». www.statehistory.ru/books/L-A--YUzefovich-_Samoderzhets-pustyni/3
3. Лекция к.ист.н. Станислава Хатунцева «Жизнь и борьба барона фон Унгерна», прочитанная в интеллектуальном клубе «Кратер» 21 ноября 2015 г. www.youtube.com/watch?v=xeJAE2LmobQ
4. Веригин Андрей. «Унгерн фон Штернберг.»  www.belrussia.ru/page-id-2614.html
5. Хорошилова О. Войсковые партизаны Великой войны. — СПб.: Европейский дом, 2002.
6. Егоров Н. Д., Пульченко Н. В., Чижова Л. М. (сост.) Путеводитель по фондам Белой армии. М.: Русск. библиогр. общ. — Восточная литература, 1998.
7. Торновский М. Г. События в Монголии-Халхе в 1920—1921 годах // Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны. — М..: КМК, 2004 — сс. 212—213 — ISBN 5-87317-175-0
8. Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. — М.: изд. научных изданий КМК, 2011. — С. 200—227. — ISBN 978-5-87317-692-2.
9. Врангель П.Н. Записки. Кн.1 // Пётр Врангель. Главнокомандующий. М., 2004
10. Курас Л.В. Семенов и барон Р. Ф. Унгерн в монгольской революции 1921 г. www.cyberleninka.ru/article/n/semenov-i-baron-r-f-ungern-v-mongolskoy-revolyutsii-1921-g
11. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. — 5-е изд. — 1967. — Т. 44. — С. 109.