От Редакции: "Россия находится в состоянии сложной историко-культурной трансформации. Финал ХХ века внес радикальные перемены не только в российскую экономику и политику. В наибольшей степени перемены затронули национальную русскую культуру, ее исторические ценности, словесность. Советские учебники, в которых была представлена идеологически ангажированная и искаженная история русской литературы, сменились учебниками Сороса, отчасти продолжающими ту же линию, а в других аспектах усугубляющую искажение русской культуры. Сегодня можно вопрошать прошлое в духе П. Милюкова: что же это было – глупость или измена? Результат обнаруживается серьёзными дефектами национального самосознания, проявляемыми не только фрагментарностью понимания российской истории и культуры, но незнанием самого главного инструмента этой культуры – русского языка. Целевая деформация общеупотребительных русских слов и выражений, частичная или полная их замена англицизмами или уродливыми аббревиатурами, с начала девяностых  годов прошлого столетия брутально продолжившая большевистские языковые «инновации», вполне однозначно свидетельствует о «смердяковщине», поразившей некоторые группы российского населения.             
            Свое мнение о происходящей с 1990-х годов деформации русского языка, высказывает известный российский филолог, доктор филологических наук, профессор Литературного института им. А.М. Горького, Иван Андреевич Есаулов".

Относительно недавно в РФ было создано «Общество Русской Словесности». Я возлагал на него некоторые надежды, ибо изначально оно задумывалось для преодоления той откровенной деградации, которая — под бравурные славословия об «успехах» — происходит с русской литературой и с русским языком в Российской Федерации (и вокруг неё). Даже и должен был присутствовать на так называемом «учредительном собрании» (но не смог из-за вылета в Токио). Увы. Очень скоро выяснилось, что рулить в этом обществе поставлены ровно те же самые (те же самые!) функционеры, которые — во вверенных им областях «образования» — и довели ситуацию до нынешнего плачевного её состояния.

Плюс особо облюбованные этими функционерами карьеристы, ибо, как известно, от осинки не родятся апельсинки. Откровенно говоря, я не знаю какие такие грандиознейшие задачи ставятся и блестяще (по «отчётам») решаются в президиуме этого «общества» (надеюсь, не организация «социалистического соревнования», не «помощь братским коммунистическим партиям» и не «построение коммунизма»), однако объясните мне, пожалуйста, почему — именно за те годы, что не щадя своих сил — товарищи работают, не покладая рук, трудясь над сохранением, защитой и развитием русского языка (выписал один из канцеляризмов из отчёта о работе «президиума»: и даже есть прямо-таки «ответственный» за этот «участок работы») — везде и всюду в городе Москве, например, русский язык (именно за эти последние годы) настолько брутально уничижается и вытесняется? Мой добрый знакомый журналист и эссеист Максим Артемьев, кажется, едва ли не в одиночку сражается с этим уничтожением русского языка в городе, который когда-то был русской столицей. Он один, кажется, старается — как уж может — и делает, похоже, больше, чем все эти трудящиеся «общества», уработавшиеся в номенклатурной заботушке о «сохранении», «защите» и «развитии» русского языка. «В кофейне всё оформление на английском. Спрашиваю — а почему не по-русски-то? Продавщица, скорчив рожу, цедит: «меню по-русски, этого хватит». Вот ещё примеры Максима Артемьева: «Идиотское слово сорняк «инновационный» проникает везде». «Пробиваем дно: «На ВДНХ открылась фотовыставка «Московский олдскул», которая рассказывает о появлении хипхоп-культуры в столице — её первых граффитчиках, рэп-исполнителях и брейк-дансерах». «Продолжаем пробивать дно — «Хип-хоп, брейкинг и паппинг: на ВДНХ начинается неделя Street Dance».

«Ещё одна прискорбная тенденция — отказ от мягкого знака. Так Макдональдс стал Макдоналдсом. На очереди усечение «ь» в Черчилль и Мальборо, Ливерпуль и Бристоль. Необразованные бездарности с яростью хунвэйбинов пытаются уничтожать наше культурное наследие». «Или вот «сервис». Полностью вытеснил «службу». Сервис Яндекса, сервис того, сервис сего. Почему не служба-то? Хорошее русское слово. Отчего-то всё русское воспринимается как нечто второсортное. Отсюда коммуникация вместо связи, а теперь и коллаборация вместо сотрудничества». «Ещё пример — «тест» почти вытеснил «испытание», «проверку». «Одно из самых мерзких явлений нашего времени — это отказ писать по-русски иностранные названия. Вот первое попавшееся: «помогли астронавтам Apollo высадиться на Луну». Раньше корабль всегда был «Аполлон». Почему сейчас стали этого стыдиться!?» «Еще одно слово-паразит в современном русском — под влиянием английского — «миссия». У всех дураков теперь есть своя «миссия». У самой захудалой фирмушки — тоже «миссия». Но больше всего режет глаз «миссия» в космосе. До 2000 года примерно русское описание космонавтики обходилось без «миссий». Теперь же сплошные «миссии»» «Или вот — зачем надо писать Ford, а не Форд, Volvo, а не Вольво? Откуда этот патологический страх всего русского и кириллицы?» «Интересно, что нынешнее офисное быдло, изгоняющее русский и кириллицу из обихода, следует заветам Луначарского с его идеей латинизации русского: «Вот что по этому поводу сказал мне Ленин. Я стараюсь передать его слова возможно точнее:» Я не сомневаюсь, что придёт время для латинизации русского шрифта»… наш русский алфавит отдалил нас не только от Запада, но и от Востока, в значительной степени нами же пробужденного…

Постепенно книги, написанные русским алфавитом, станут предметом истории… выгоды, представляемые введением латинского шрифта, огромны. Он дает нам максимальную международность, при этом связывая нас не только с Западом, но и с обновленным Востоком; он особенно сильно облегчает обучение грамоте, сокращая количество букв, он дает большую убористость типографским знакам, как говорят, почти на 20%, что представляет собой огромную экономию.» Почему-то смеяться над звериной русофобией большевиков принято, а над таковой нынешней образованщины — нет». «Антиох Кантемир, переводя в начале XVIII века Фонтенеля, активно создавал новые слова. Историк пишет: «Некоторые придуманные им речения удержались до нашего времени, например, «начало», «понятие» (в смысле идеи), «сосредоточение», «наблюдение», «плотность» и т. д. Другие оказались менее живучими и вышли из употребления, например, «предразсуждение» (в смысле — предвзятое мнение), «имагинация» (воображение), «звездозаконие» (астрономия), «словесница» (логика), «естественница» (физика), «преестественница» (метафизика) и т. д». Почему же сегодня никто не следует примеру Кантемира, который, между прочим, и русским то не был, а являлся молдаванином, и последние двенадцать лет своей жизни из тридцати шести, прожил заграницей. Я ведь и призываю — создавайте слова, пускайте их в оборот, а там посмотрим — какие останутся, какие нет? Но нет, сегодняшние россияне предали своих великих предков, начиная с Кантемира. Он, будучи послом в Лондоне, а затем в Париже, гордился русским языком, ставшим ему родным, старался его обогатить и развить, а теперешние его наследники стыдятся всего русского…».

«Типичный пример пост-колониального мышления — повальная мода после перестройки на переименования учебных заведений. Школы стали гимназиями, профессионально-технические училища — колледжами, институты — академиями и университетами. Но оттого, что папуасы скидывают набедренные повязки, и натягивают штаны, они не становятся белыми людьми. В США MTI ничуть не теряет в рейтинге, оттого, что он «институт». Дартмутский колледж, хоть и «колледж», на сто строчек выше, чем МГУ (99 и 199 место, соответственно). Почему в Америке нет этой гнусненькой погони за названиями, а обращают внимание на содержание, а у нас — наоборот?» И завершая этим: «Когда сама власть стесняется русского языка, бороться с этим тяжело». Добавлю теперь от себя. Как известно, едкие «арзамасцы» переиначили именование своих противников-архаистов из «Беседы любителей русского слова» (членами которого были, среди прочих, Державин, Крылов, Гнедич) так: «Беседа губителей русского слова». Сие, конечно, остро, но явно несправедливо. Творческий диалог «Беседы» и «Арзамаса» в большом времени русской культуры был в высшей степени плодотворным. Так что «губителей» следует поискать в другом месте. И в другом времени. Я понимаю, что невозможно требовать от нынешних членов с такой пропагандной помпой образованного «Общества» хотя бы что-нибудь (не «отчётное», но действенное) предпринять, наконец, дабы эта воинствующая дерусификация хотя бы получила должную оценку. Но уж одно - то, одно - то номенклатурный «президиум» Общества за эти годы мог бы, наверное, сделать? Я имею в виду то хотя бы констатацию того засилья новиопского жаргона, в котором ведь повинны не владельцы московских кафе, а те, кто насаждают этот жаргон, будучи поставлены на образование и культуру в РФ? Может, Обществу, наконец, не убояться и возвысить голос, дабы вместо новиопских аббревиатур, вроде ГОУ СОШ (государственное образовательное учреждение средняя общеобразовательная школа), либо же МСОШ (муниципальная средняя общеобразовательная школа), либо же МОУСОШ (муниципальное образовательное учреждение средняя общеобразовательная школа) просто-напросто вернуться к номерам школ? Или, в отдельных случаях, вместо этой новиопских Папуасий, издевающихся над русским языком и русской культурой (всех этих МСОШ, ГОУ СОШ, МОУСОШ), именовать, скажем так: «Гимназия имени Бориса Зайцева»? То же самое касается и идиотических аббревиатур, относящихся к нашим университетам и институтам. Это же гнусно, просто гнусно! Я так много об этом писал (ещё до образования этого «Общества Словесности»), что уже тошнит.

Скажите, что и кто мешает? Какое-нибудь «Российское Авторское Общество»? Там, может, учитывая многолетние «заслуги» этого РАО перед русским образованием, разогнать сию РАО? Направить этих «работников» обыкновенными учителями в классы — и пусть там именно доказывают свое великое педагогическое мастерство? Вот «либерал» (в том смысле, в котором это слово насаждается в РФ) Георгий Бовт справедливо написал намедни в своей колонке: «Кстати, назовите уже имя того кретина, который придумал эти античеловеческие аббревиатуры вместо «школа номер такая-то». Страна должна узнать имя этого героя». Бовт не понимает, очевидно, что «назвать» нельзя: ибо «авторство» (а еще «кадровый состав» и «кадровый подбор») — важнейшие государственные тайны РФ. Нельзя выдавать врагам. То есть нам. Ещё «либерал» Бовт пишет, что вроде бы для «либерала» (особенно РФ) даже и немножко странно: «…все школьные реформы этой самой школе идут только во вред. Оставили бы её уже как есть. Или даже открутили назад, лет на 30». Знаете, совершенно согласен в этом с «либералом». Я бы только ещё несколько «открутил назад»… Оставьте в покое, наконец, учителей и преподавателей, штатные «инноваторы» из РАО (и других подобных паразитических контор). Вот бы было действительно замечательно «оптимизировать» не кого-то, а именно вас (т.е. ликвидировать, ведь так же переводиться с новиопского жаргона на русский язык ваш оттенок значения слова «оптимизация», не правда ли)? Ведь такой степени абсурда, который в области образования (и его «реформ») уже десятки лет творится в РФ, нет ни в мире, его не было ведь и в СССР, хотя, как знаем, в СССР многое что было… Поэтому у меня, как скромного обывателя РФ (а не страшного «либерала»), гораздо скромнее требование: верните, пожалуйста, нам, обывателям, наш русский язык (хотя бы для начала в именованиях школ и университетов), друзья, которые «взялись за руки» в своих кабинетах и коридорах, «чтоб не пропасть поодиночке». А на своем новиопском жаргоне разговаривайте сами с собою, раз он вам родной. Обещаюсь на милый вам жаргон не покушаться.