Когда-то СССР считался самой читающей страной в мире. Однако цена, которую заплатили писатели, чтобы свободно творить, оказалась для некоторых слишком высокой. В статье рассказывается о пяти российских лауреатах Нобелевской премии по литературе, которые преодолели все.
Литература играет огромную роль в развитии человека, общества. Давайте вспомним всех тех русских авторов, кому удалось, порой слишком высокой ценой, добиться признания в своей стране и в мировом литературном сообществе, получить Нобелевскую премию. В России таких авторов пять. Знать их имена и фамилии, понимать, какой вклад внесли они в мировую литературу – важно и нужно.
Первым лауреатом Нобелевской премии стал Иван Алексеевич Бунин (1870-1953) - российский писатель и поэт. В 1920 году он эмигрировал во Францию, из-за того, что так и не смог принять Октябрьскую революцию (об его впечатлениях можно прочитать в «Окаянных днях»). В 1922 году жена Ивана Алексеевича Бунина – Вера Николаевна Муромцева записала в дневнике, что французский писатель Ромен Роллан выставил кандидатуру Бунина на получение Нобелевской премии. С той поры Иван Алексеевич жил надеждами, что когда-нибудь он будет отмечен этой премией. 10 ноября 1933 года все газеты Парижа вышли с крупными заголовками: «Бунин – Нобелевский лауреат». Каждый русский в Париже, даже не читавший Бунина, воспринял это как личный праздник. Ибо самым лучшим, самым талантливым оказался соотечественник! В парижских кабачках и ресторанах в тот вечер были русские, которые порой на последние гроши пили за «своего».
Бунин был удостоен премии «за строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы". В своей речи Иван Алексеевич сказал так: «Справедливо сказал великий философ, что чувства радости, даже самые редкие, ничего не значат по сравнению с таковыми же чувствами печали. Ничуть не желая омрачать этот праздник, о коем я навсегда сохраню неизгладимое воспоминание, я все-таки позволю себе сказать, что скорби, испытанные мною за последние пятнадцать лет, далеко превышали мои радости. И не личными были эти скорби - совсем нет! Однако твердо могу сказать я и то, что из всех радостей моей писательской жизни это маленькое чудо современной техники, этот телефонный звонок из Стокгольма в Грасс дал мне как писателю наиболее полное удовлетворение». Кроме того, Бунин отметил смелость Шведской академии, оказавшей честь писателю-изгнаннику.
Вторым российским поэтом и писателем, получившим Нобелевскую премию, стал Борис Леонидович Пастернак (1890-1960), который был награжден «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». Это трагическая история, связанная с травлей поэта, что в конечном итоге заставила Бориса Леонидовича отказаться от премии. Дело в том, что с 1946 по 1950 год Пастернак ежегодно выдвигался на соискание Нобелевской премии по литературе. В 1958 году его кандидатура была предложена прошлогодним лауреатом Альбером Камю, и 23 октября Пастернак стал вторым писателем из России, удостоенным этой награды.
Однако присуждение премии воспринималось советской пропагандой как повод для травли поэта. Уже в день присуждения премии 23 октября 1958 года по инициативе М. А. Суслова Президиум ЦК КПСС принял постановление «О клеветническом романе Б. Пастернака» (имеется в виду роман «Доктор Живаго»), которое признало решение Нобелевского комитета очередной попыткой втягивания в холодную войну. «Литературная газета» 25 октября писала, что писатель «согласился исполнять роль наживки на ржавом крючке антисоветской пропаганды». Публицист Давид Заславский напечатал в «Правде» статью «Шумиха реакционной пропаганды вокруг литературного сорняка».
В результате массовой кампании давления Пастернак отказался от Нобелевской премии. В телеграмме, посланной в адрес Шведской академии, Пастернак писал: «В силу того значения, которое получила присуждённая мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я должен от неё отказаться. Не сочтите за оскорбление мой добровольный отказ».
Третьим Нобелевским лауреатом по литературе стал писатель Михаил Александрович Шолохов (1905-1984). Он стал единственным советским писателем, получившим премию с согласия руководства СССР. Интересен тот факт, что Михаил Шолохов не поклонился Густаву Адольфу VI, вручавшему премию. По одним источникам, это было сделано намеренно, со словами: «Мы, казаки, ни перед кем не кланяемся. Вот перед народом — пожалуйста, а перед королём не буду и всё…». Награда была вручена «за художественную силу и цельность эпоса о донском казачестве в переломное для России время». В своей речи Шолохов сказал: «Я хотел бы, чтобы мои книги помогали людям стать лучше, стать чище душой, пробуждать любовь к человеку, стремление активно бороться за идеалы гуманизма и прогресса человечества. Если мне это удалось в какой-то мере, я счастлив».
Четвертым лауреатом стал российский писатель Александр Исаевич Солженицын (1918-2008). В 1970 года он был удостоен премии "за нравственную силу, почерпнутую в традиции великой русской литературы". Советское правительство сочло решение Нобелевского комитета "политически враждебным", и Солженицын, боясь, что после своей поездки он не сможет вернуться на родину, награду принял, однако на церемонии награждения не присутствовал.
Пятым лауреатом стал поэт Иосиф Александрович Бродский (1940-1996). Премия присуждена "за многогранное творчество, отмеченное остротой мысли и глубокой поэтичностью" в 1987 году. К тому моменту он уже жил в США, так как в 1972 году был вынужден уехать из России. Но, несмотря на эмиграцию, все свои стихи поэт писал преимущественно на русском языке.
В своей Нобелевской лекции Бродский рассуждал о значении поэта, и о взаимосвязи литературы и государства. Тогда же он сказал и свои знаменитые слова: «Многое можно разделить: хлеб, ложе, убеждения, возлюбленную – но не стихотворение».
Статью хочется закончить другими словами Бродского: «…ни один уголовный кодекс не предусматривает наказаний за преступления против литературы. И среди преступлений этих наиболее тяжким является не цензурные ограничения и т.п., не предание книг костру. Существует преступление более тяжкое — пренебрежение книгами, их не-чтение. За преступление это человек расплачивается всей своей жизнью: если же преступление это совершает нация — она платит за это своей историей».
