Русский композитор Александр Скрябин был не только гениальным музыкантом, но и тонко чувствующим этот мир человеком. Его называли сумасшедшим фантазером, но так ли это было на самом деле?
Русский композитор Александр Скрябин до сих пор остается загадочной фигурой в мире музыки. Его называли гением и сумасшедшим, новатором и мечтателем. И не просто так, ведь он считал, что пишет не мелодии, а заклинания звуком, которые доносит до слушателя его астральное тело. Александр Скрябин был первым в мире музыкантом, который соединил музыку и цвет, ввел понятие «цветомузыка». Но главный замысел его жизни – создание «Мистерии», благодаря которой весь мир должен был наконец обрести абсолютное единство.
На образ Александра Скрябина в российском обществе негативно повлияло сразу несколько факторов. Концепции и идеи пианиста казались слишком смелыми. Его фортепьянные сочинения мало кто играл из-за их трудности, оркестровые также не исполнялись из-за сложности. Отрицательно сказалось и его расставание с первой женой, которая официального развода ему так и не дала.
Русский музыковед, близкий друг композитора Леонид Сабанеев вспоминал, что Александра Скрябина называли «полусумасшедшим», так как он хотел соединить музыку с философией. После того, как пианист уехал жить в Европу, его стали упоминать как человека, который нашел новые пути в музыке. Говорили, что он собирается строить какой-то храм в Индии, который должен быть непременно на озере. Затем о том, что Скрябин задумал устроить конец мира и что какую-то роль в этом будет играть его музыка. Наконец, появилась информация, что у Скрябина прогрессивный паралич, он сходит с ума. В печать проникли сведения о написании им «Сатанической поэмы».
Друг композитора писал: «Чего только не наговорили на него в эти его годы отсутствия из России. На него врали, как на покойника. Один музыкант серьезно уверял меня, что в Париже у Скрябина от его новой жены родился «не мышонок, не лягушка, а неведомый зверушка» и что этого мистического монстра посадили в спирт и поместили в музей. Считалось это ярким и убедительным доказательством того, что Скрябин - «дегенерат». Но толком никто не мог ничего объяснить ни о замыслах, ни об идеях Скрябина».
Подобные слухи не играли на руку композитору, поэтому скрябинский культ проникал в музыкальное сообщество очень медленно. Добавим, что Леонид Сабанеев считал пианиста психически здоровым человеком, а его странное поведение трактовал как хроническое психологическое возбуждение, постоянный аффект. Сам Скрябин свое состояние любил называть «опьяненностью».
Возвращение композитора в Россию заставило многих пересмотреть свое отношение к нему. Было очевидно, что перед ними не сумасшедший, а самобытный гений. Скрябин моментально стал привлекательной фигурой, его творчество начало завоевывать все большее количество почитателей и поклонников. Слава о нем распространилась по всему миру. Но к всеобщей шумихе композитор относился безразлично, ему было важно только мнение узкого кружка единомышленников, который сформировался вокруг него. Леонид Сабанеев утверждал: «Он ласков и изыскано вежлив - и в этой вежливости страшная далекость от всех этих людей, которые его окружали с дружескими излияниями. Я потом всегда замечал у Скрябина эту странную его вежливость, которая сразу устанавливала между ним и собеседником расстояние в несколько миллионов километров: он этой вежливостью и джентельменством как бы защищался от вторжения в его психику».
Музыка Скрябина очень самобытна. В ней отчётливо чувствуется нервность, импульсивность, тревожные поиски, не чуждые мистицизма. Современники отмечали, что обстоятельный звук Скрябина был непередаваем. Этой огромной тайной звука он владел в совершенстве. Пианисты пытались повторить исполнение музыканта, но ни у кого не получалось. Александр Скрябин даже брал учеников, среди которых были и знаменитые пианисты, но попытки были тщетны. «Когда он играет, пахнет древним колдовством, в его произведениях словно живут неведомые существа, меняющие формы под воздействием колдовских звуков», — говорил о композиторе его друг, поэт Константин Бальмонт, который обладал абсолютным слухом. Он не раз отмечал, что Скрябин гипнотически действовал на людей, легко подчиняя их психику, но никому никогда не причинял никакого зла.
Композитора привлекали образы, связанные с огнём: в названиях его сочинений, нередко упоминается огонь, пламя, свет и так далее. Константин Бальмонт так описывал его выступления: «Он был маленький, хрупкий, этот звенящий эльф… В этом была какая-то светлая жуть. И когда он начинал играть, из него как будто выделялся свет, его окружал воздух колдовства, и на побледневшем лице все огромнее становились его расширенные глаза. Он был в трудном восторге. Чудилось, что не человек это, хотя бы и гениальный, а лесной дух, очутившийся в странном для него человеческом зале, где ему, движущемуся в ином окружении и по иным законам, и неловко, и неуютно. И вот в такую блаженную минуту Скрябин вдруг затуманился, лицо его изобразило растерянность и боль, он приподнял свое лицо и тихонько застонал… Он рассеянно посмотрел перед собой. Отглотнул глоток вина. Отодвинул стакан, подошел к открытому роялю и стал играть. Можно ли рассказать музыку и узнают ли те, как играл тот, кто играл несравненно? Кто слышал, тот знает…». И в стихах:
Сперва играли лунным светом феи
Мужской диез и женское бемоль,
Изображали поцелуй и боль.
Журчали справа малые затеи.
Прорвались слева звуки-чародеи,
Запела воля вскликом слитых воль.
И светлый эльф, созвучностей король,
Ваял из звуков тонкие камеи.
Завихрил лики в токе звуковом,
Они светились золотом и сталью,
Сменяли радость крайнею печалью.
И шли толпы. И был певучим гром,
И человеку бог был двойником –
Так Скрябина я видел за роялью»
Скрябин верил, что музыка способна влиять на эволюцию человечества, заколдовывать и останавливать время. Он также верил, что каждой тональности соответствует свой цвет. У него была своя теория соответствий. Пианист признавался, что ему иногда снятся не сны, а видения: звуки в образах. Говорил, что он может выходить на связь с астральным миром и видит таинственные образы параллельных миров. Их он пытался воплотить и передать в музыке.
Леонид Сабанеев в воспоминаниях писал, что мистика Скрябина не есть стройная система, а скорее отрывочные взгляды и разрозненные идеи, которые к тому же не отличались значительной устойчивостью. Они менялись и эволюционировали очень быстро… «Мистика Скрябина – одна из страниц той книги, другие страницы которой называются Бальмонтом, Блоком, Вячеславом Ивановым, Гиппиус, Бердяевым, Булгаковым…», - говорил он.
Скрябин был одним из столпов российской духовной революции. Его творчество наполнено космическим мироощущением, идеями Нового мира и Нового человека. Музыкант стремился преобразить человеческое сознание через слияние отдельного существовавших до этих видов искусств, что не делал никто до этого. Он называл это «Мистерией», которая должна была воплотиться в грандиозное действо — симфонию не только звуков, но и красок, запахов, движений, даже звучащей архитектуры. Композитор сочинил для «Мистерии» текст и фрагменты музыки. «Каждому открывается та именно идея, которая была ему предназначена. Бетховену была открыта идея Девятой Симфонии, Вагнеру – идея “Нибелунгов”. А мне – это. У меня есть ряд веских данных так думать, но я не все могу и не все имею право говорить», - рассказывал композитор. Он объяснял, что не пережил бы часа, если бы узнал, что не напишет «Мистерию».
«Это не был тот человек, который как-то признан нести логическую и моральную ответственность за все свои мысли и поступки: это была именно крылатая душа, которая фантазировала, сама в это верила и действительно заряжала всех кругом каким-то энтузиазмом веры и красивой мечты», - утверждал Александр Скрябин.
Его друг Вячеслав Иванов отмечал, что творчество Скрябина было решительным отрицанием предания, разрывом не только со всеми художественными навыками, заветами и запретами прошлого, но и со всем душевным строем, воспитавшим эти навыки, освятившим эти заветы. Но необходимо понимать, что этот разрыв не имел ничего общего с социальной революцией, которая произошла через несколько лет. Для Скрябина его творчество означало лишь отход от старой красоты и созидание новой. Именно красота должна была стать фундаментом для создания Нового мира и Нового человека. «Я не знаю в новейшем искусстве никого, в ком был бы такой исступленный творческий порыв, разрушающий старый мир и созидающий мир новый. Музыкальная гениальность Скрябина так велика, что в музыке ему удалось адекватно выразить свое новое, катастрофическое мироощущение, извлечь из темной глубины бытия звуки, которые старая музыка отметала. Но он не довольствовался музыкой и хотел выйти за ее пределы», – писал русский философ Николай Бердяев в 1918 году.
Благодаря своему творчеству композитор пытался преодолеть тот хаос, который творился вокруг. Он чувствовал надвигающуюся трагедию, стараясь ее победить. Однажды он поделился с друзьями своим видением будущего, которое должно наступить в XX веке, буквально через полсотни лет. «Человечеству придётся пережить страшную эру; улетучится вся мистика, угаснут духовные потребности. Наступит век машин, электричества и чисто меркантильных устремлений. Грядут страшные испытания...».
Для Александра Скрябина вообще было свойственно удивлять знакомых и незнакомых людей очень точными предсказаниями. Например, еще совсем юным мальчиком он провожал домой соученицу Елену Гнесину, которая впоследствии стала знаменитым русским музыкальным педагогом. Он точно описал ей свое будущее творчество. Как вспоминала Гнесина, через пятнадцать лет все сбылось так, как он и предсказывал. Удивительный случай произошел с ним в Нью-Йорке, где Скрябин давал концерты. Пианист из Канады Альфред Лалиберте мечтал встретиться с русским музыкантом и стать его учеником, но постоянно что-то мешало ему увидеть композитора. Расстроенный канадец шёл по улице и вдруг услышал: «Отчего вы не приходите? Я давно жду вас!» Подняв глаза, он увидел стоявшего перед ним Скрябина. Причём до этого композитор ни разу не видел Лалиберте, не знал, что он приехал в Нью-Йорк, и даже не подозревал о его существовании. Современники Скрябина утверждали, что подобные случаи с Александром Николаевичем происходили не раз, однако он упорно избегал каких-либо объяснений и на все расспросы отделывался шуткой или ссылался на волю слепого случая.
К сожалению, главный замысел Скрябина - «Мистерия» - так и не был воплощен из-за скоропостижной смерти. Леонид Сабанеев в своих воспоминаниях приводит интересный факт: договор на квартиру, в которой жил Скрябин, был заключён ровно до момента смерти композитора. Это подтверждает и московский учёный-топонимист Юрий Александров: квартира, в которой сейчас находится музей Скрябина, при его жизни не находилась в его собственности — композитор регулярно продлевал арендный договор с домовладельцем на 1 год. Расчётной датой всегда был конец года. «… но в 1914 году Александр Николаевич предложил домовладельцу заключить договор не как обычно до 31 декабря 1915 года, а только до мая. На недоуменный вопрос хозяина он ответил, что некий голос свыше подсказывает ему, что именно так надо поступить. И действительно, 14 апреля 1915 года великий музыкант скончался».
Александр Скрябин был не просто гениальным пианистом и композитором, но еще и тонко чувствующим человеком. Кто знает, возможно через много лет его «Мистерия» все-таки будет исполнена, чтобы мир достиг абсолютного единства. Просто задумка Александра Скрябина опередила свое время на несколько веков.
