Отношение русского общества к Николаю II и его окружению перед февралем 1917 года было достаточно противоречиво из-за слухов, циркулирующих вокруг. Эти сплетни во многом сыграли определяющую роль в жизни последних Романовых.
Во все времена слухи использовались в качестве мощнейшего инструмента для грязной борьбы с политическим противником. Этот способ настолько успешно применили в отношении Николая II, его семьи и ближайшего окружения, что в феврале 1917 года «свержение тирана» приветствовали не только левые, но и некоторые правые. Историк Дмитрий Суворов в книге «Все против всех: неизвестная гражданская война на Южном Урале» приводит яркий пример - рассказ одной пожилой москвички, в прошлом помещицы, о том, как она и ее соседи по поместьям отреагировали на февраль: «Слава тебе, Господи, дожили до радости!». Причин для облегчения было много, но главная — грязные слухи, циркулирующие вокруг последних Романовых.
Эти слухи, впоследствии подогреваемые в советских псевдонаучных исследованиях, до сих пор окончательно не развеяны. Например, клише о том, что Николай II был человеком слабовольным и глупым. О том, что он не мог принимать решение самостоятельно и, по сути, страной правила его жена Александра Федоровна, не без участия Распутина. Если в сознании современного человека до сих пор живы такие стереотипы, то несложно представить, какую силу они имели у современников царской семьи.
Как ни странно, сама жизнь последних Романовых только подпитывала сплетни. И тут дело не в том, что они имели под собой основания. Николай II был человеком достаточно скрытным и сдержанным. Особенно это видно из манеры ведения его дневника, где император давал волю чувствам лишь по особенным поводам. Человек по натуре домашний, он не мог и не хотел жить напоказ. Царь радовался любой возможности забыть в семейной обстановке о своих государственных заботах и с удовольствием предавался тем мелким домашним интересам, к которым имел природную склонность. Однако атмосфера таинственности, которая окутывала частную жизнь царской семьи, только раззадоривала любопытство народа. Кроме того, Николай II и Александра Федоровна не хотели делать достоянием гласности болезнь наследника и все, что с ней связано. Это тоже накладывало определенный отпечаток скрытности на их поведение.
Все это давало пищу для самых невероятных предположений и инсинуаций, чем великолепно пользовались все без исключения оппоненты Николая II. Здесь важно, что общество воспринимало сплетни как аксиому. Кстати, в советской литературе этот взгляд стал прямо-таки каноническим. Вспомним характерные примеры — «Заговор императрицы» Алексея Толстого, «Нечистая сила» Валентина Пикуля, фильм Элема Климова «Агония».
Что говорили о Николае II
В дореволюционной России оскорбление членов царской семьи считалось государственным преступлением. В последние годы правления Николая II большую часть государственных преступников составляли не социал-демократы, распространявшие антиправительственные листовки, и не социалисты-революционеры, готовившие террористические акты. Самый распространенный вид государственного преступления — это оскорбление члена царской семьи, которое предусматривало наказание вплоть до восьми лет каторги.
Историк Борис Колоницкий в статье «Дела по оскорблению членов императорской семьи: особенности преступления и особенности источника» пишет, что на практике наказание за эти преступления было не таким суровым, как предусматривал закон. Чаще всего власти ограничивались арестом при волостных правлениях, реже назначалось тюремное заключение, часть дел вовсе прекращались до суда. Сроки, как правило, исчислялись днями, неделями или месяцами.
Хотя преступление, предусмотренное статьей 103, относилось к государственным и расследовалось политической полицией, фабула многих дел звучит сегодня как анекдот. Колоницкий отмечает, что большую часть обвиняемых составляли крестьяне: так, например, в 1911 году 80% дел об оскорблении царя возбудили против сельских жителей.
Чаще всего критиковали императора. Особенно важно остановиться на сплетнях, которые могли повлиять на дальнейшую судьбу последних Романовых. Например, о том, что Николай II не хотел победы России, поэтому не подготовил страну к войне. «Ходили слухи, что император хотел сепаратного мира, ну а иногда воспаленное воображение современников делало царя чуть ли не предателем. Один простолюдин был обвинен в том, что рассказывал, как царь якобы продал Россию за бочку золота и уехал в Германию по подземному ходу на автомобиле. Это казусный случай, но такие обвинения предъявлялись», - рассказывает Борис Колоницкий.
Конечно, сплетни о том, что Николай II не хотел победы России, не соответствуют действительности. Во время тяжелейшей военной обстановки 5 сентября 1915 года Николаю II хватило смелости принять на себя звание Верховного главнокомандующего русской армии. В это время русская армия совершила «Великое отступление», оставив неприятелю огромные территории, понесла большие потери — около 1 миллиона человек попали в плен. Российский военачальник Антон Деникин пишет: «Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской армии — отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость — физическая и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть…».
В это непростое время Николай II смещает популярного в армии Николая Николаевича. Представители высшего командования и общественных кругов выступили категорически против отставки великого князя, но решение императора осталось неизменным. Это был смелый шаг, который говорил простым людям - теперь за все победы и поражения ответственность несет царь. Разве можно после такого поступка называть последнего российского императора слабовольным? Русский публицист Иван Солоневич в статье «Миф о Николае Втором» отмечает: «Слабовольный неудачник не мог, не имея железной руки, подавить революционную волну 1904-1905 года, собственноручно организовать Вильно-Молодечненскую операцию в Первую мировую, когда был остановлено наступление немцев, предопределившее Брусиловский прорыв».
В основном в эти слухи верили малограмотные и вовсе неграмотные крестьяне. Но подобные заблуждения охватывали и гораздо более образованных современников. Говорили, что с этим монархом, войну не выиграть. Увы, многие так считали и накануне 1917 года.
Что говорили об Александре Федоровне
Императрица Александра Федоровна – важный персонаж в слухах военной поры. Она никогда не была особенно популярной – из-за замкнутости и смущения царица производила впечатление надменной, холодной немки, с пренебрежением относящейся к своим подданным. Сейчас очевидно, что она была настоящим патриотом, пыталась доказать свою любовь к родине не словами, а поступками. Так, Александра Федоровна и две ее старшие дочери прошли курсы военных сестер милосердия, сдали соответствующие экзамены, получили необходимые дипломы и участвовали в медицинских операциях. При этом царица сама была больным человеком, и иногда она ассистировала во время сложных медицинских операций сидя. Сейчас сложно представить, чтобы императрица России могла выполнять тяжелую работу сестры милосердия, но это было на самом деле.
Однако даже ее патриотические инициативы воспринимались порой непредсказуемо. Первоначально образ сестры милосердия в российской пропаганде и в российском искусстве эпохи Первой мировой войны был символом мобилизующейся нации. Сестра милосердия олицетворяла русских женщин, выполняющих свой профессиональный, патриотический и христианский долг. Но постепенно ситуация изменилась. Сестру милосердия все чаще воспринимали как символ разгульного тыла, как символ лихачества и даже разврата. Ходила такая поговорка: «Японскую войну господа офицеры пропили, а эту с сестрами милосердия прогуляли». Борис Колоницкий поясняет: «В таком контексте многочисленные почтовые открытки и плакаты, на которых императрица и ее старшие дочери были изображены в форме сестер милосердия, могли восприниматься совершенно непредсказуемым образом и подтверждали самые невероятные и несправедливые слухи о якобы близости царицы с Распутиным».
Во время первой мировой войны Александра Федоровна изображалась как прогерманский политический деятель, иногда как сторонница сепаратного мира. Ходили даже слухи, что в царском дворце расположена секретная радиотелеграфная станция, которая передает тайную информацию в Германию. Этим якобы и объяснялись причины поражения русской армии на фронте. По личному приказу государя было проведено расследование «клеветнических слухов о сношениях императрицы с немцами и даже о ее предательстве Родины». Было установлено, что сплетни распространялись германским генеральным штабом. Кстати, после революции упомянутую телеграфную станцию пытались найти, но, конечно, безрезультатно.
Александра Федоровна также воспринималась как человек, который приобрел власть над императором. Николай II в таких слухах представал безвольным подкаблучником, часто такое мнение можно встретить и сейчас. Действительно, в годы Первой мировой войны реальное влияние императрицы на императора несколько возросло. Мы это можем видеть даже по их переписке 1915-1916 гг., в которой Александра Федоровна дает царю политические советы. Иногда Николай II соглашался с ее мнением, но чаще оставлял советы жены без ответа или поступал кардинально противоположно. Добавим, что все три главных решения в своей политической жизни (Манифест от 17 октября 1905 года, решение о Всеобщей мобилизации от 3 июля 1914 года и отречение от 2 марта 1917 года) принимались царем самостоятельно, хотя в двух первых случаях Александра Федоровна находилась в соседних помещениях. Так что слухи об ее влиянии были фантастически преувеличены.
К чему это привело?
Накануне Февральской революции значительная часть населения страны, включая и многих представителей политической элиты, искренне верила, что измена существует на самых верхах, а сам царь если не изменник, то покровитель изменников. Это было, конечно, не так. «И царь, и царица были патриотами России, они хотели ее победы в войне. Но если миллионы верят слухам, то это становится фактором не менее значимым, чем сама реальность», - пишет Борис Колоницкий.
В марте 1917 года, уже после отречения Николая II, Временное правительство создало Чрезвычайную Комиссию для расследования деятельности царя и его окружения. Ее секретарем стал Александр Блок. Он принимал участие в допросах и делал заметки в своей записной книжке. Блок записывает в своем дневнике результат расследований: «Единственно, в чем можно упрекнуть Государя, — это в неумении разбираться в людях. Всегда легче ввести в заблуждение человека чистого, чем дурного. Государь был бесспорно человеком чистым».
Чрезвычайная Комиссия не смогла выявить ничего против последних Романовых, все слухи не нашли своего подтверждения. Даже российский политический и общественный деятель Александр Керенский утверждает: «Он сам, он один, он, Николай II, не был изменником. Он сам не пошел бы на сепаратный мир. Я в этом глубоко уверен. Каждый раз при свидании со мной он спрашивал меня про фронт: "Что на фронте? Как там дела?" Это было каждый раз».
Другое дело, что Временное правительство, идя на поводу у массовых настроений и боясь потерять популярность, не опубликовало результаты работы комиссии. Несомненно, это сыграло одну из роковых ролей в судьбе императора. Блок в те же дни записывает в дневнике: «Трагедия еще не началась... она будет ужасной, когда царская семья встанет лицом к лицу с разъяренным народом».
Источники:
- Лекции курса Бориса Колоницкого «Революция 1917 года» (www.arzamas.academy/materials/1250)
- Дмитрий Суворов «Все против всех» (www.pseudology.org/chtivo/Vse_protiv_vseh.htm)
