Вы задумывались, когда-либо над тем, что понятия «правда» и «истина» есть не одно и то же? Попеременно пробуя оба эти слова на вкус, мы ощущаем некие оттенки, не делающие их тождественными. Как-то интуитивно мы ощущаем, что «истина» - это нечто из области объективной реальности. Материализма. Чего-то более вещественного. Существующего вне нашего взгляда. «Правда» же - это как раз нечто из нашего духовного мира. Нечто, связанное с нашей мыслительной деятельностью.

В священном Писании в Псалме 84:12 это различие охарактеризовано так: "...истина возникнет из земли, и правда приникнет с небес". Истина материальна. Правда же всегда то, что связывает Человека с Богом. Вдумайтесь сейчас внимательно: если Бог есть высшая Правда абсолютного, организующего порядка, а мир людей создан их земными, порою греховными помыслами, то мы вынуждены констатировать, что «истина» и «правда» не просто не одно и то же, но и находятся по отношению друг к другу в известном конфликте.

Потому что для постижения Истины требуется лишь земные познания (химические и физические законы, система мер…). Для познания Правды требуется совершенно иное. Для этого требуется Совесть. Ориентация на Правду всегда лежала в основе русской православной общественной мысли: от Н.А. Бердяева и Л.А. Тихомирова до И.В. Киреевского и С.Л. Франка, от А.С. Хомякова до С.Н. Булгакова. В этом известном дуализме и должна была развиваться журналистика.     

Я полагаю, журналистика родилась гениальным творением Иоанна Гуттенберга. Ввиду того, что ей для существования требуется печатное слово. Именно печатное слово в какой-то степени окончательно отправило в область фольклора скальдов, трубадуров, менестрелей, филидов и бардов.  

И печатное слово как оружие массового поражения немедленно стало объектом пристального внимания государства. Нет нужды говорить здесь о силе Слова. У папы (государства) и мамы (власти) журналистика родилась почти сразу же со своей более младшей сестрой – цензурой. И, как водится, младшенькие всегда более любимы.

Вероятно, когда-то трубадуры, скальды, менестрели были прообразами «журналистов». Странствующие певцы, в доступной форме рассказывали о подвигах героев в чужих землях. Конечно, объективными они не могли быть. Но, согласитесь, «жен офицеров» среди них, скорее всего, быть не могло.

В России точкой отсчёта журналистики можно считать появление первого периодического издания, начавшееся издаваться в 1600 году. Издание было рукописным и имело цели ликбеза для приближенных царя. По сути, дьяки Посольского приказа переписывали часть текстов европейских газет, сообщения иностранных корреспондентов, послов для последующего зачитывания вслух (имелась пометка «государю чтено и боярам».). Так родилась первая русская газета «Вести Куранты», ставшая периодическим трудами боярина Посольского приказа А. Ордин-Нащокина, периодическим. Одних только переводчиков и толмачей в штате редакции ко второй половине 17 века было более 100 человек. Петр I особое внимание уделял издательской деятельности, так как на нее была возложена функция нести смысл его реформ в регионы.  

В ХVIII веке расширяется круг изданий. С 1702-го года начинаются издаваться «ведомости». В Штате издания появляется первый отечественный репортёр Яков Стасевич. При созданной в 1725-м году Российской академии наук создается свое тематическое издание «Санкт-Петербургские ведомости». При открытом в 1755 году Московском университете вскоре заработала и собственная типография. Начали издаваться «Московские ведомости», а вместе с ними «Ежемесячный журнал к пользе и увеселению служащих». Наверное, последний был первым настоящим журналом.     

Середина ХVIII ознаменована появлением настоящих частных журналов. В 1754 году выходит первый теоретический труд по журналистике «Рассуждения об обязанностях журналистов при изложении ими сочинений, предназначенных для поддержания свободы философии» авторства М. Ломоносова. Увлечение общества идеями Просвещения, рост количества образованных людей, распространение литературы в целом привело к появлению уже политических изданий. Одним таким изданием стала «Трудолюбивая пчела» А.П. Сумарокова. Откровенно посвятить первый номер журнала Екатерине Алексеевне, во времена правления Елизаветы Петровны, это поступок. Сатирические стихи, памфлеты, критика чиновничества, надо полагать, раздражала многих. Другим таким изданием был «Праздное время в пользу употребленное», содержащее интересные рассуждения в статьях «О чести», «Об избрании сообщества», «О честолюбии». 

Появились журналы «Живописец» и «Трутень» Н.И. Новикова, «И то и сё» М. Д. Чулкова, «Адская почта или переписка хромоногого беса с кривым» Ф. Эмина.

К 1917 году, Российская Империя по уровню развития прессы и издательского дела стояла в ряду с крупнейшими странами мира: Великобританией, Францией, Германией. Московские газеты выходили суммарным тиражном в 450 миллионов экземпляров.  

Однако во времена Екатерины II, несмотря на ее вольнодумные увлечения, появились первые предпосылки цензуры. В 1976 году императрица начала выпускать собственный журнал «Всякая всячина», который стал неким указующим ориентиром дозволенного. Это был первый шаг к цензуре, нащупывающей баланс между свободомыслием и деструктивным мышлением. 19 век - это век массовой периодики. «Новое время» А.С. Суворина в 1874-м издавалось тиражом в 35 000 экземпляров, «Сын отечества» в 14 000 экземпляров, «Биржевые ведомости» имели тираж в 70 000 экземпляров.  

Цензура жила параллельно и всегда. Ни одно государство не может существовать без нее. В разное время ее осуществляли то глава государства, то Синод, то Сенат. С ХIХ века – Министерство народного просвещения (позже Министерство внутренних дел). Во время Александра I она была ослаблена. Во время Александра III она усиливалась как общая реакция на народовольческий террор.

 Государь Александр II был достаточно либеральным правителем-реформатором.  Цензурный устав и временные правила 1865 года очень либеральны. Куда либеральнее тех, которые введут те, кто придет к власти спустя много лет после последней результативной, одиннадцатой попытки его убить.

Но, как известно, цензура не спасла империю. Рост массы подпольных изданий, листовок и прочих пропагандистских изданий, внедряемых нелегально, раскачали Революцию, и страна пала.

Журналистика в СССР была уже совершенно иной. Она полностью стояла на охранительных государственных позициях, не имела частных платформ и выполняла скорее общественно-просветительскую функцию. В какой-то степени советская журналистика сама стала для общества неким цензурным ориентиром, показывающим, что можно говорить, а что нет. Она стала оружием пропаганды страны с командно-централизованной экономикой. И вся журналистская сфера в СССР работала как единый медийный государственный концерн. Парадоксально, но этот же концерн оказался в авангарде тех, кто в итоге и уничтожил СССР.    

И вот сейчас, только когда над страной нависли тучи, каждый из нас для себя начинает улавливать этот незримый баланс между свободой и вседозволенностью. Потому что цензура - это все-таки то, что должна порождать не Истина, а Правда.  

Интересно развивалось все в США. Билль о правах, принятый 25 сентября 1789 года, казалось, определил основные права и свободы американцев. Поправки, предложенные Джеймсом Мэдисоном, были направлены против опасной концентрации власти и были в целом прогрессивны. Но уже Джоном Адамсом был введен «Закон об иностранцах и подстрекательстве к мятежу». Интересами государства стало возможно оправдать любую борьбу с оппозицией и умалить те или иные права. Томас Джефферсон отказался от этой практики. Но уже Авраам Линкольн попросту взял и закрыл более 200 газет, критиковавших его антиконституционные решения. Джеймс Монро оградился от внешнего мира «Доктриной Монро».

Теодор Рузвельт оставил после себя добрую память. "Разрушитель трестов", сторонник прав и свобод, он был, безусловно, популярен и правил два срока. Старый, "добрый Тедди". Таковым он остался в истории США и памяти потомков. Но уже Вудро Вильсон попирал конституционные права граждан, с известной легкостью применяя войска да подавления стачек и забастовок.  Многие, как социалист Юджин Дебс и другие, оказались в тюрьме. Мы помним историю Пульмановской стачки. Для подавления стачек были применены войска в нарушении конституционных норм. Франклин Рузвельт пошел дальше, сделав из Федеральной Комиссии полноценный контролирующий и карательный орган. Вероятно, при его участии пришел к власти проигравший выборы Линдон Джонсон усилиями Хьюго Блэка, бывшего ку-клукс-клановца. 

Франклин Рузвельт, «изобретатель концентрационных лагерей» для американцев японского и части других народов населения, от которого зачищал Западное побережье по Исполнительному приказу № 9066. Рузвельт «рекрутирует» Эдварда Гувера на мониторинг миллиона сообщений и телеграмм американцев в поисках неугодных. Р. Никсон организует на это уже Налоговое управление США, и борьба со свободой слова снова продолжится. В наше время технологии заменили людей. Сначала это была Terrorist Surveillance Program. Потом на ее место пришла раскрытая Эдвардом Сноуденом PRISM.

Американской журналистике принадлежит такое явление, как макрейкерство. Это был небольшой период, когда «разгребали грязи», пытались сделать свою страну лучше. Mакрейкеры существовали около десятилетия, но тем не менее оставили глубокий след истории Америки. «Крестовые походы» макрейкеров имели в своей основе гражданскую позицию неприятия коррупции, злоупотреблений властью, издержек судебной системы, приписок и «военных» преступлений. Возникла даже целая школа писателей-журналистов: А. Котловитца, У. Финнегана, Т. Коновера… 

Система борется со всеми, кто желает изменить ее порядок. Можно вспомнить VOECRN. Вьетнамская организация по искоренению коммунистов и восстановлению Вьетнама, патронируемая ЦРУ, специализированно охотилась на журналистов и издателей, выступающих за нормализацию отношений с Вьетнамом. Они совершили одиннадцать покушений, благодаря которым покинули мир Дуонг Чонг Лам, Нгуен Дам Фонг, Тап Ван Фам, Нхан Тонг До, Трет Ле и другие. 

Можно вспомнить Дональда Файфилда Боллеса, раскрывшего в Arizona Republic мошенничества с землей, строительными подрядами, коррупцией властей и чью жизнь унес взрыв автомобиля в июне 1976 года. 

Все помнят фильм «Силквуд»? Этот фильм о женщине-химике Карин Гей Силквуд, которая занималась безопасностью в Kerr-McGee Corporation и после доклада о нарушениях странным образом облучена плутонием, а позже погибла в автокатастрофе.

Денни Косоларо был сбит автомобилем после расследования подробностей прихода к власти Рональда Рейгана. Расследования об операции придержания в заложниках граждан США властями Ирана до выборов, чтобы не дать электоральных плюсов Джимми Картеру. Разве это не стоило того, чтобы американский народ это знал?  

Джеймс Сэбоу, полковник морской пехоты, раскрывший серые схемы обмена оружия на наркотики в центральной Америке и последующей торговли ими. Найден мертвым на заднем дворе своего дома. Гэри Уэбб, репортер San Jose Mercury, лауреат Пулитцеровской премии, расследовавший роль ЦРУ в поставках оружия никарагуанским "Contras" и поставки кокаина в Калифорнию. Покончил с собой двумя выстрелами в голову.    

Тони Мозер занимался темой антикоррупционных расследований и был сбит автомобилем 10 июня 2000 года в Пайн-Блафф. 

Эндрю Брейтбарт 1 марта 2012 года попил вина в баре после работы и, придя домой, умер аккурат перед публикацией статьи об "особенностях" предвыборной компании Барака Обамы.  Майкл Гастингс успел рассказать о своей работе над статьей о ЦРУ адвокату WikiLeaks Дженнифер Робинсон, с которой он поделился о том, что ощущает слежку за собой. Он написал "Почему демократы любят шпионить за американцами?", опубликованную в BuzzFeed. Погиб в аварии 18 июня 2013 года. Филипп Маршалл (расследовал странности 11 сентября) погиб вместе с детьми и собакой. Якобы он сам застрелил всех и себя. Давид Кроули, режиссер-документалист, снимавший кино о полицейской Америке, погиб вместе с женой и детьми. Якобы тоже убил свою семью и потом себя. Майкл Хейстинг…

Сколько их, мешавших «Deep State»?  

Но проблема, о которой говорим мы сегодня, несколько иная. Журналистика по определению должна идти снизу, потому что ее цель - так или иначе информировать людей. Все-таки воспитательная функция должна быть возложена на писателей, несмотря на то, что именно журналистика «раскрывала» таланты очерков в советской журналистике: А. Аграновского, Я. Голованова, М. Кольцова, М. Светлова, В. Пескова. 

Но сегодня все изменилось. И появились тревожные тенденции в мировой журналистике. Декан факультета журналистики Колумбийского университета, писатель из Нью-Йорка Стив Колл осуждает существование Первой поправки к Конституции, которая может быть использоваться для продвижения дезинформации. Теодор Л. Глассер, американский академик, прямо пишет о том, что современная журналистика для развития чувства социальной справедливости необходимо освободится от понятия объективности. Принцип нейтральности и объективной подачи информации – это вчерашний день. Кто сейчас помнит Лоуренса Гобрайта и его речь Конгрессу в 1856-м году: «Моя работа-сообщать факты…  Я не действую как политик, принадлежащий к какой-либо школе, но стараюсь быть правдивым и беспристрастным. Мои репортажи - это просто сухие факты и детали.»?  

Лорен Вульф из NYT открыто признается в своей поддержке Джо Байдена и прямо признается: «Я предвзятый журналист, и меня это устраивает.». Другая журналистка той же медийной компании Николь Ханна Джонс заявляет, что «вся журналистика – это активизм».   

Леонард Дауни-младший из The Washington Post пишет: «То, что мы обнаружили, убедило нас в том, что новостные СМИ, ищущие правду, должны выйти за рамки того, что означало бы «объективность» чтобы создавать более достоверные новости.». Правда без справедливости? Это как?    

Те перемены сегодня, что происходят в мировой журналистике, настораживают.

И здесь мы снова с вами возвращаемся к вопросу соотношения Правды и Истины. Нужна или нет объективность в журналистике? Кто-то говорил, что журналист, писатель - это врачеватель социальных недугов. Но как будет выглядеть процесс врачевания, если врач будет ставить диагноз, опираясь на информацию, соответствующую его личной точке зрения, личным предпочтениям и убежденностям, вместо того, чтобы достоверно изложить факты, дать пациенту четкую картину последствий того или иного выбора, предупредить о рисках или, наоборот, о последствиях отказа от лечения. Как вам вариант беседы с врачом, отрицающим иммунологию в принципе, если вы проживаете в таежном районе, будучи егерем по профессии, и пришли по весне проконсультироваться о необходимости привиться от энцефалита? Или каков будет вердикт врача с фаталистическим мировоззрением, обнаружившим у пациента раковую опухоль в начальной стадии?

Пошли бы вы лечиться к врачу, имеющему свои очень специфичные, индивидуальные взгляды на медицину?

Вопрос не надуманный, ведь задача новостной журналистики - это точно, без искажения личными убеждениями, чувствами или предубеждениями донести до населения новости, интересующие его. Объективно. Так, чтобы вам не ответили так как бывший исполнительный редактор Associated Press Кэтлин Кэролл: «Это объективно по чьему стандарту? Это стандарт, похоже, белый, образованный и довольно богатый».

Много лет журналисты писали о вмешательствах в американские выборы Россией, пока специальный советник США Джон Дарем 15 мая прошлого года на основании более чем 300-страничного отчета, составленного по результату трехлетнего расследования ФБР, не пришел к выводу: «Neither U.S. law enforcement nor the Intelligence Community appears to have possessed any actual evidence of collusion in their holdings at the commencement of the Crossfire Hurricane investigation."(Ни правоохранительные органы США, ни разведывательное сообщество, похоже, не располагали какими-либо фактическими доказательствами сговора в начале расследования "урагана Кросфайр".)

Так чем тогда занимались десятки журналистов NYT, WP, AP? Отказавшиеся от объективности во имя некоей справедливости? Когда Боб Вудворт, герой «Уотергейта», чье расследование вместе Бернстайном заставило подать в отставку Ричарада Никсона, вынужден был открыто признать, что освещению российского сговора не хватило объективности, что привело ко множеству ложных публикаций. 

Вы понимаете куда тянет Слово глобализм?    

И здесь мы снова с вами возвращаемся к вопросу соотношения Правды и Истины. Ведь если Истину признать познаваемой и способной к овладению ею разумом Человека, значит, это то, что может осязать Человек. Через свои собственные чувства, системы исчисления, ценностные ориентиры. И тогда Истина становится зависимой от разума Человека, а возможно ли это? Причем зависит от численного большинства принявших ту ее или другую её форму (?). 

Правда же, всегда от Бога. Она вне людских суждений. Потому что универсальна. Почему Иисус мог исцелять? Потому что владел Правдой. Она действительно может исцелить. Именно исцелить. 

Мы можем лишь вылечить. Вы ощущаете разницу? «Исцелить» как совершенный и совершённый акт окончательной победы и «вылечить», как нечто повторяющаяся, локальная и неокончательная разовая победа. 

Вы помните, что в начале было Слово. И чем Оно является.

Оно не мера Истины. Оно мера Правды. 

Владимир Никифоров10.04.2024 в 19:16Ответить

Убеди человека, что истина и правда - разные вещи.
Убеди человека, что  правда у каждого своя, а истина - недостижима.
Убеди человека, что его правда недостаточно истинна, в сравнении с твоей правдой.
Навязывай ему любую правду, чтобы управлять. 
Там, где начинается разделение истины и правды,  начинается пропаганда.
То что сейчас принято называть правдой в действительности является заблуждением.
​​​​​​​Заблуждение у каждого свое, но правда и истина одна.