Широкой общественности о творчестве донского казака Николая Туроверова известно немного, хотя литературоведы всерьез называют его лучшим поэтом первой волны эмиграции. Стихи офицера – это новое, неожиданное и потрясающее открытие для российского читателя.
Весь двадцатый век поэты и писатели Белого движения замалчивались – их произведения не публиковались и были под запретами. Это вполне объяснимо: белогвардейцы не приняли большевистскую власть и пытались бороться за идеи Великой России. В результате многие поэты и писатели погибли, другие – были вынуждены покинуть любимую страну, чтобы всю оставшуюся жизнь воспевать ее в своем творчестве. Одним из таких забытых на родине поэтов стал Николай Туроверов. На форуме, посвященном творчеству донского поэта, написано, что его произведения - это чистилище, которое освежает душу и укрепляет разум. И это действительно так. Стихи Туровера - это национальная совесть, которая оживляет историю и заставляет читателя ее по-новому переосмыслить. Не зря критики и литературоведы называют Николая Туроверова лучшим поэтом первой эмиграции и «донским Есениным».
Николай Туроверов покидал Россию в первых числах ноября 1920 года среди 140 тысяч русских военных, в том числе 50 тысяч казаков. Его, раненого 20-летнего офицера, внесли на один из последних пароходов в севастопольском порту. Следом по трапу поднялась его жена — медсестра крымского госпиталя Юлия Грекова. Чувства, которые пережили люди в этот момент, поэт очень точно выразил в стихотворении от 1926 года:
Помню горечь соленого ветра,
Перегруженный крен корабля;
Полосою синего фетра
Уходила в тумане земля;
Но ни криков, ни стонов, ни жалоб,
Ни протянутых к берегу рук, —
Тишина переполненных палуб
Напряглась, как натянутый лук,
Напряглась и такою осталась
Тетива наших дум навсегда.
Черной пропастью мне показалась
За бортом голубая вода.
Что знал о жизни тот 20-летний юноша? Николай Туроверов родился 18 марта 1899 года в семье потомственных казаков в Старочеркасске. Он получил традиционное воспитание: в три года впервые сел на коня, в пять – уже свободно ездил верхом. В эмиграции он напишет множество стихотворений, посвященных родине, семье, в особенности предкам и образу отца, быту казаков, Богу и церковным праздникам. В его произведениях Донской край олицетворяет свободу, здесь, на широких и просторных степях, живут вольные люди с буйным и разбойным нравом.
Николай Туроверов получил семь классов гражданского образования в Каменском реальном училище, учиться дальше не продолжил - началась Первая мировая война. Конечно, на фронт из-за малолетства его тогда никто не пустил. Об этом юношеском разочаровании в 1939 году он написал стихотворение «Казаков казачки проводили», где есть такие строки:
О, незабываемое лето!
Разве не тюрьмой была станица
Для меня и бедных малолеток,
Опоздавших вовремя родиться?
В 17 лет Николай Туроверов поступил вольноопределяющимся в Атаманский полк, в составе которого ушел на фронт. Достаточно скоро ему присвоили чин урядника, а через месяц, в сентябре 1917-го, откомандировали на Дон для прохождения ускоренного курса в Новочеркасском военном училище. После учебы Николай Туроверов снова ушел на фронт в чине хорунжего. За боевые заслуги его наградили орденами Св. Анны, Св. Станислава и Св. Владимира.
Октябрьский переворот изменил жизнь казака. Николай Туроверов вернулся на Дон и примкнул к отряду легендарного командира и организатора первого белого партизанского отряда Василия Чернецова. Важно, что объединение состояло в основном из учащийся молодежи, по сути это были вчерашние мальчишки. Поэт остро осознавал, что страна, которая еще недавно была единым целым, разваливается на части. При этом по ту сторону баррикад находились такие же русские люди. Вдали от России в 1944 году Николай Туроверов написал стихотворение «Товарищ». В нем он изобразил те страшные дни «бессмысленного зла», когда пострадала «братская любовь»:
С тобой, мой враг, под кличкою — товарищ,
Встречались мы, наверное, не раз.
Меня Господь спасал среди пожарищ,
Да и тебя Господь не там ли спас?
Обоих нас блюла рука Господня,
Когда почуяв смертную тоску,
Я, весь в крови, ронял свои поводья,
А ты, в крови, склонялся на луку.
Тогда с тобой мы что-то проглядели,
Смотри, чтоб нам опять не проглядеть:
Не для того-ль мы оба уцелели,
Чтоб вместе за отчизну умереть?
Николай Туроверов прошел всю гражданскую войну, был ранен четыре раза. Вместе с плохо вооруженной армией генерала Лавра Корнилова, насчитывавшей около четырех тысяч человек и состоявшей в основном из молодых офицеров, он участвовал в знаменитом Ледяном походе (изначально назывался Кубанский степной – прим. ред.). После чего он был удостоен особым наградным знаком — мечом в терновом венце, ставший символом всего Белого движения. В 1931 году Николай Туроверов написал пронзительное стихотворение о Ледяном походе «Не выдаст моя кобылица». В нем автор делает особый акцент на возраст воюющих:
Запомним, запомним до гроба
Жестокую юность свою,
Дымящийся гребень сугроба,
Победу и гибель в бою,
Тоску безысходного гона,
Тревоги в морозных ночах,
Да блеск тускловатый погона
На хрупких, на детских плечах.
Мы отдали всё, что имели,
Тебе, восемнадцатый год,
Твоей азиатской метели,
Степной — за Россию — поход.
В 1919 году Николай Туроверов получил чин подъесаула и стал командиром пулеметной команды Атаманского полка. Его последний бой на родной земле прошел в Крыму. Тогда красным удалось сломить оборону малочисленных офицерских сил и взять Турецкий вал (или Перекопский вал). В 1925 году казак написал поэму «Перекоп», которую посвятил «родному атаманскому полку». В ней есть такие строчки:
...Нас было мало, слишком мало.
От вражьих толп темнела даль;
Но твердым блеском засверкала
Из ножен вынутая сталь.
Последних пламенных порывов
Была исполнена душа,
В железном грохоте разрывов
Вскипали воды Сиваша
И ждали все, внимая знаку,
И подан был знакомый знак...
Полк шел в последнюю атаку,
Венчая путь своих атак...
И вот в 1920 года Николай Туроверов покидает Россию на теплоходе. Впоследствии этот момент поэт не раз будет переосмысливать во многих своих произведениях. Но, пожалуй, самое выдающиеся он написал в 1940 году, оно называется «Уходили мы из Крыма». Позже его будут цитировать и в эмиграции, и в Советской России, даже не зная, кому оно принадлежит:
Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня,
Я с кормы все время мимо
В своего стрелял коня.
А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Все не веря, все не зная,
Что прощается со мной.
Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою.
Конь все плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою.
Мой денщик стрелял не мимо,
Покраснела чуть вода…
Уходящий берег Крыма
Я запомнил навсегда.
Здесь важно обратить внимание на то, что на Дону отношение к коню всегда было особым. Ведь животное сопровождало казака с рождения и до самой смерти. Конь – это верный друг, который шел вместе с хозяином в бой, делил невзгоды и радости. В стихотворении «Уходили мы из Крыма» лирический герой пытается застрелить своего коня, тем самым, облегчив его участь. Животное - это аллегория России, с которой навсегда пытается распрощаться казак. Но меткость подводит его, лирический герой не может оборвать жизнь своего верного друга, с которым его многое связывало. Контрольный выстрел делает его денщик, человек со стороны.
В 1990-е гг. стихотворение было положено на музыку и сейчас исполняется как песня. Есть неподтвержденная версия о том, что произведение легло в основу знаменитого эпизода из фильма «Служили два товарища» (1968 года), в котором белогвардеец Брусенцов в исполнении Владимира Высоцкого смотрит с борта эмигрантского корабля на своего белого коня Абрека, прыгнувшего в море с высокого причала. После чего офицер достает револьвер и стреляет себе в висок, падая в воду.
В Россию Николай Туроверов так и не вернулся. Поэт жил на подконтрольном французами острове «Лемнос», где служил грузчиком. Потом судьба его забросила в Сербию, где он работал лесорубом и мукомолом. Затем ему удалось переехать с семьей в Париж и остаться навсегда. Здесь в 1928-м году он опубликовал первый поэтический сборник «Путь», который с восторгом приняли критики. Последующие четыре носили название «Стихи» и увидели свет в 37-м, 39-м, 42-м и 65-м годах.
Прежде чем развернуть активную деятельность по сохранению русской культуры в эмиграции, Николай Туроверов поработал грузчиком на парижском вокзале, шофером такси, клерком в банке, участвовал в подавлении восстания друзских племен в Северной Африке и в оборонительных боях против немецких войск на Сомме. Жизнь Николая Туроверова оказалась длинной и насыщенной, но образ Донского края был с ним до конца его дней:
В раю моих воспоминаний,
В моем мучительном раю
Ковровые уносят сани
Меня на родину мою.
Легка далекая дорога,
Моих коней неслышен бег
И в каждой хате, ради Бога,
Готов мне ужин и ночлег.
