С конца 90-х годов появился и получил широкое распространение в СМИ такой термин как «клиповое мышление». В сущности, клиповое мышление – это не диагноз и не отклонение от некой установленной нормы в психиатрии, несмотря на то, что оно уже стало предметом изучения психологии. Это относительно новое явление может послужить возникновению психологических зависимостей, обусловленных особым восприятием информации, постепенно изменяющих способ мышления обывателя.

Человеческий разум достаточно пластичный материал, и мы настраиваем его всю свою сознательную жизнь, подобно настройке музыкального инструмента или мышечной памяти спортсмена. Но проблема в том, что люди в общей массе своей настолько впечатлительны и ведомы, что лишь человек высокого уровня развития, самодостаточный и свободный, способен на подлинный выбор. Выбирать и качество содержимой информации, и формат её потребления. В остальных случая общественное мнение навязывает нам и контент потребления, и формы его восприятия. Иными словами: кто продаёт вам товар (информацию), тот и выбирает упаковку для неё. А если мы потребляем нечто с постоянной периодичностью, то у нас возникает неосознанная зависимость: подобно курению и другим привычкам. Можно было бы возразить: мол, мои информационные интересы выходят за границы одного направления – будь то политика, спорт, искусство, новости, юмор. И тут вы окажитесь правы: мы не ограничены в разнообразии потребляемого контента, зачастую мы даже следим за тем, чтобы наши подборки не сводились к единой теме, повышая таким образом самооценку и успокаивая себя, создавая ложное чувство контроля своего интеллектуального и духовного развития. Но, обратив внимание на спектр содержания, мы зачастую упускаем из виду форму, в которую оно завёрнуто. Последние тридцать лет — это преимущественно форма «клипа» и его производных, как в России, так и в остальном цивилизованном мире. Что же из себя представляет клиповое мышление, чем оно чревато для современного общества и будущего поколения? А может быть наоборот – оно даёт какие-то преимущества? 

Давайте сначала разберемся с происхождением термина «clip» – в переводе с английского «отрезок, фрагмент». Чаще всего мы применяем это слово к музыкальным клипам, которые как раз представляют из себя трёх-пятиминутное музыкальное видео, как самостоятельное произведение. Музыкальный клип является аналогом короткометражного фильма, где за короткое время рассказывается история. В других областях культуры мы также встречаем похожие формы: трейлер к кинофильму собран по тому же принципу, что и музыкальный клип. В литературе же – это краткий пересказ книги, который публикуется на задней обложке бульварного чтива или в журналах – аннотация, подобно либретто в опере. Таким образом, мы видим, что предпосылок современному клиповому мышлению всегда доставало, но почему же оно «стрельнуло» именно сейчас (в последние десять лет)? Еще десять лет тому назад не было столько открытых площадок для видеоконтента и не было скоростей. Говоря о скорости, я имею в виду и скорость восприятия, реагирования и прежде всего скорость интернета, который сегодня мы носим с собой в смартфоне, «привязанным» к руке и способны без задержек передачи данных воспроизводить видео высокого разрешения любой длительности. Таким образом современный человек получил новый инструмент: видеоплеер, способный удовлетворить информационный запрос и коммуникабельный голод на любой срок и в любом месте. Так ли это? 

Отчасти да, ведь помимо скоростей появились и площадки для размещения материала: социальные сети, электронные СМИ, видеоблоги и подкасты. Еще 20 лет назад путь к известности для молодого человека, восходящей звезды лежал через радио и телевизионный эфир, куда пробивались единицы. А сегодня не нужны большие связи или деньги, чтобы заявить о себе: ты сам открываешь перед собой двери, как ящик Пандоры, обучившись элементарным знаниям видеосъемки, записи звука и видеомонтажу. В будущем и этого будет не нужно, поскольку уже сегодня искусственный интеллект, нейросети способны генерировать и сценарии, и фотообразы, и производить видеомонтаж. Творческая задача начинающего художника или блогера сведётся к составлению самых банальных описаний задачи и желаемого результата, что в свою очередь ведёт к атрофированию таких когнитивных навыков в нашем мозгу, как креативность, логика, оценочное суждение, фокус внимания и мышление творца, создающего нечто новое. Надо понимать, как именно работает современная нейросеть: она не создаёт что-то оригинальное подобно истинному художнику, Демиургу, а лишь генерирует текст или изображение, основываясь на огромной базе переработанного материала, который в неё закачали – миллиарды фотографий, картин, книг. Таким образом, если мы, люди, сегодня перестанем творить, создавать новое, переосмысляя прошлое и предчувствуя будущее, а продолжим только эксплуатировать накопленный кластер произведений живших до нас поэтов, артистов, ученых и т.д., то бесспорно появляется риск и нам самим превратиться, уподобиться нейронным сетям. Это проблема чрезмерного потребления при отсутствии практики сотворения, созидания авторского. Стремление и поиск нового ведет к глобальному и индивидуальному развитию общества и личности, побуждает находить ответы, преодолевать всякие границы путём решения нестандартных задач нестандартными методами. Такие задачи и устремления способны сплотить общество в едином порыве, духе идей развития. Идея застоя еще никого в прогрессивном обществе не вдохновляла на свершения. 

Нахождение таких решений лежит в области закрытой и недосягаемой для нейросети – иррационального мышления. Это ключ и наше пока ещё неоспоримое превосходство над искусственным интеллектом. Но сохранение этого навыка и преимущества требует развития интеллектуального, культурного и духовного многообразия при общей цельности. Другими словами, всё это и о душе, и о нашем сознании, наделённым подобием Бога или венцом эволюции – не суть важно в данном случае, кто во что верит, но неоспоримым остается факт, что без этого «особого импульса» всё, создаваемое искусственным интеллектом, остается искусственным, вторичным, бездушным. Наш человеческий глаз зачастую даже на интуитивном уровне способен отличить фотографию живого человека, кошки от созданных изображений с помощью Al. Существует даже специальный термин в области кибернетики и робототехники эффект «зловещей долины». Под этим названием подразумевается выражение лиц андроидов, которые, несмотря на все усилия по очеловечиванию их, сохраняют неживую мимику и производят пугающий эффект. 

Итак, появление обильного числа площадок и высоких скоростей интернета для трансляции себя в социум привело к тому, что эфир стал доступен любому желающему в широком смысле. Это привело к переизбытку информационного поля и информационного шума. Следующую цитату приписывают знаменитому актёру Моргану Фриману: «в 14 лет я был очень глуп, но, к счастью, у меня не было интернета, чтобы все узнали об этом». Иным языком, при таком потоке размещения контента и отсутствии какой-либо выборки, проверки качества, подавляющее большинство доступного материала не представляет ни пользы, ни ценности, а часто несёт в себе и деструктивную основу. По принципу: не всякое творчество есть предмет искусства. Сегодня нейросети используются преимущественно для умножения и без того заполонившего эфир контента, состоящего из фрагментарных видео, «клипов» которым нет конца, если вы будете листать ленту любой из социальных сетей, вам не хватит вашей жизни, чтобы досмотреть её до конца – пока вы сами себя не одёрните. С одной стороны, хорошо, что появились независимые площадки для самореализации и коммуникации со всем миром, с другой стороны необходим фильтр, который человеку предстоит установить для самого себя, иначе его поглотит как воронка информационный шум. Я специально избегаю термина цензура или самоцензура, поскольку ограничивать контроль должен сам индивид, не лишенный свободы выбора и права потребления. Однако ответственные люди в обществе в праве направлять наш фокус на то, что подлинно заслуживает внимания, поддерживая и популяризируя высокое искусство, знание, стандарты качества, таланта, актуальности, глубины и широты независимой мысли. В пространстве интернета это сложно сделать и нельзя цензурировать, ограничивая права, а значит ответственность за контроль ложится целиком на родителей (говоря о детях) и самого человека (говоря о взрослых) – в меньшей степени на педагогов и окружающую среду. Среда будет благотворно меняться и формировать культурный фон, когда внутри этой среды произойдут соответствующие метаморфозы с большинством из нас, населяющих эту среду. 

Так в чем же особенности формирования и проблематика клипового мышления?        
С появлением таких инструментов и площадок для трансляции чего-угодно и в первую очередь самого себя, образовывается и психологическая зависимость. У одних она выражается в потребности постоянного внимания, трансляции себя любимого без остановки. Социальные сети подменяют зеркало и оно, как в сказке о Белоснежке, разговаривает с тобой – даёт «фитбэк». Другая сторона проблемы: зависимость от потребления контента, а не его публикации. У человека, просматривающего клипы один за другим, происходит «залипательный эффект», когда он как мотыль у огня или муха в меду не может оторваться от многочасового информационного фастфуда. Это слово лучше всего отражает то, чем в действительности являются клипы социальных сетей: фастфудом – пищей быстрого приготовления, но зачастую некачественной, вредной и краткосрочно утоляющей голод, оставляя вас без сил на перспективу. Сложно отказаться от фастфуда, если ты уже к нему пристрастился, в этом его основная задача – быстрыми углеводами, сахаром и дешёвым дофамином создавать у клиента зависимость, чтобы он возвращался и покупал ещё. По тому же принципу устроены соцсети – как ресторан быстрого питания, а короткие видео в этих соцсетях тот самый быстрый дофамин – фастфуд. Клипы ничему не обучают, как правило увиденный клип ты забудешь в тот же день, поскольку он один из сотни пролистываемых ежедневно, в паузах между полезным действием или вместо него. Зачем же мы смотрим именно их с такой охотой – эти короткие видео? 

А зачем кто-то курит и не может бросить? В организме вырабатывается био-химическая и психологическая потребность, зависимость, как устойчивый паттерн: покурить, посмотреть ленту новостей, полистать клипы, сидя на унитазе, посмотреть YouTube пока ешь, даже просто брать в руки телефон каждые пятнадцать минут. Говоря о побочном действии, клиповое мышление направлено на фрагментарное восприятие нарратива, задействовав в нашем мозгу оперативную, краткосрочную память. И чем дольше мы тренируем только эту область памяти, тем сильнее её изнашиваем, при этом нарушая дееспособность нашей долгосрочной памяти, где накапливается подлинное знание, воспоминания, устойчивые принципы, идеалы.

Полезная информация: обучающего толка, несущая духовную пищу требует времени, пауз для осмысления. Таким образом сперва человечество в массе своей отказывается от чтения художественной книги в пользу просмотра фильма – так как увиденное на экране требует меньше усилий и меньше времени. Особо занятые или уставшие люди отказываются от фильмов в пользу сериала, поделённого на серии – эпизоды длинною не более часа. Просмотр фильма или сериала дарит зрителю целый спектр острых эмоций. Однако, книга работает на более длительный срок и послевкусие. Качество и глубина текста превосходят по силе воздействия экранные спецэффекты, так как читатель сам вступает в диалог с автором и становится драматургом прочтённого в собственном воображении, а значит и соавтором. При просмотре динамичного фильма зритель лишён свободы выбирать, как человек севший на аттракцион и уже пристегнувший на груди магнитный жилет до самой остановки проката. В кровь выбрасываются: адреналин, кортизол, дофамин – целый каскад гормонов. Тут была бы уместна аналогия с употреблением наркотика. Клипы в социальных сетях – это даже не трейлеры к фильмам, а ещё более короткая форма новостей, сплетен, советов, мемов – всё, что стимулирует выработку дешёвого дофамина, создавая иллюзию общения, сопричастности, информированности. В действительности не происходит никакого накопительного эффекта знаний, интеллектуальной пищи, поскольку наш мозг не работает на таких скоростях – в таком режиме он способен испытывать лишь краткосрочные эмоции от увиденного и услышанного, как на опасном аттракционе или выкуривая рефлекторно очередную сигарету. 

Приведу примеры самых популярных социальных сетей и хронометраж популярных видеороликов в них, которые в современных реалиях и содержат эти платформы, привлекая рекламодателей – деньги. На платформе youtube это шортсы (shorts), их длительность не может превышать 60 секунд, в соцсети (запрещённой в России) Instagram длина рилсов (reels) составляет от 15 до 90 сек, в китайском TikTok до 60 секунд, а продолжительность клипов (clips) в отечественной соцсети VK от 10 сек до 1 минуты. На большинстве из этих платформах есть возможность выкладывать и длинные видео, однако несравненной популярностью пользуются именно укороченные, обрезанные видео, представляющие из себя бесконечный поток сменяющихся высказываний и чужих эмоций, вырванных из контекста, адресованных к нашей эмпатии и рефлексии. Рекламодатели и маркетологи быстро сообразили, где золотая жила, ведь реклама ничто без покупательского спроса и потому конкурентная война ведётся за наше с вами внимание – потребителей. Лучше всего обыватель потребляет этот «наркотик», завернутый в этикетку короткого видео, которое не займет у вас много времени, которое можно посмотреть даже на ходу, специально отобранное цифровыми алгоритмами под ваши предпочтения. Вам предлагается одно короткое видео, чтобы утолить информационный голод, а следом сотня таких же, образующих поток. 

И как человеку, ставшему зависимым от такого динамичного формата, несущегося на него волной, остановиться и перенастроить свои рецепторы восприятия? Необходимо осознанное действие: сразу либо постепенно, дискомфортно, но целенаправленно переключаться на существующую реальность, а не «виртуальную» – это единственный выход из информационного плена. А по другую сторону экрана: зона личностного развития, осознанности, где вы успеваете переваривать увиденное, услышанное, вновь формируя и точку зрения, и критическое мышление. Тут скрывается и другой камень преткновения: диалог поколений, которые сейчас общаются на разных скоростях и в разном диапазоне информационного поля.
Старшему поколению органично читать Гомера или Библию, смотреть кино Андрея Тарковского с его специфичным киноязыком, в основе которого фирменные длинноты мастера – почти статичные созерцательные планы по несколько минут без событийности в кадре. Молодёжь же, привыкшая к телефону в руке со встроенной камерой, получает пищу для глаз через составленную нейросетью видеотеку клипов с учетом психологического портрета и интересов личности. Так собирается информация о нас и так нам продаётся контент, а вместе с ним и любая реклама для целевой аудитории, которой мы и являемся.

Представьте себе такого юношу, убравшего в сторону свой смартфон и сосредоточенно смотрящего фильм Тарковского или Сакурова. Это стало бы настоящей пыткой для него, так как предмет искусства всегда обращён к высокому, чувственному, идейному, духовному – всему что требует осознания и осознанности, времени и тишины. Казалось бы, маленькие клипы, чаще всего юмористические и разве могут они серьёзно повлиять на меня? А по факту: выработанная привычка переключает наш биоритм и темп времени под заданные установки, проводя нас через совершенно оригинальный опыт взаимодействия, адаптируя к задаче, навязанной нам. Человеку не способному «остановиться» совершенно невозможно находиться в музее или галерее, когда нужно именно что рассмотреть и задуматься, а не получать короткие запросы и ответы как внешние раздражители. Подобным образом любая иная зависимость: будь то компьютерным игры, ставки или казино убивают наше время, оставляя пустоту. Искусство задаёт вопросы, духовность ищет ответы, а человек, несущийся в небытие, без нравственного смысла и твёрдой опоры, пытается заполонить своё время фастфудом. Нет ничего фатального в том, чтобы предпочесть в качестве досуга сесть за компьютерную игру или посмотреть смешные клипы в соцсетях – опасность кроется в неосознанном привыкании и изменении способа мышления, когда большие объёмы (авторские кино, художественная книга, интеллектуальная беседа) оказываются неподъёмными, поскольку наши «когнитивные мышцы» атрофируются, если мы не даём мозгам нагрузку. Поверхностная информация, раздробленная на короткие отрезки, не представляет опасности, если ей отведено время, оставшееся от нашего взаимодействия с большим произведением. 

А.П. Чехов был прав, говоря, что краткость – сестра таланта, однако и Л.Н. Толстой не лукавил, сказав, что самое трудное для писателя – это отрезать. Сохранение контроля над собой названо в Библии интересным словом «целомудрие». Многие полагают, что эта заповедь апостола Павла взывает к сексуальной чистоте, однако за этим словом стоит гораздо больший смысл на языке оригинала – самообладание, самодисциплина. Это то, что отличает нас от приматов, делая человеком разумным и венцом творения. Нет сомнений, что люди нуждаются в коммуникации и потреблении информации тем более, чем более мы её производим. Но нам не следует гнаться за желанием перепробовать всё, узнать всё – мы уже проиграли эту гонку, а значит, нам следует закладывать в себе фундамент чего-то по-настоящему ценного. Источник проблемы нашего пристрастия, потери ментального самообладания – как дефицит, так и избыток внимания. Жану Полю Сартру принадлежит фраза: «У каждого в душе дыра размером с Бога и каждые её заполняет чем может». Не стоит позволять своему мозгу и душе перестраиваться от внимательного восприятия больших полотен в сторону обрезанных видео – не лишайте себя этого удовольствия, растянутого на перспективу времени. У нас есть всё, чтобы прийти к самосознанию и зрелости и у нас есть всё, чтобы помешать этому случиться. И не на кого будет пенять за упущенное время, ведь время – это и есть жизнь.