Память о царской династии Романовых, более трех веков властвовавшей и принесшей величие нашему Отечеству, вполне может служить для нас мощным инструментом самоидентификации, позволяющим осознать единство нашего народа во времени и пространстве. Вместе с потомками Дома Романовых мы не только скорбим в день памяти святых царственных страстотерпцев, но и пытаемся вернуться к развилке дорог 1917-го, где мы выбрали ошибочный путь.
Колыбелью дома Романовых является Кострома, где в 1613 году первый государь из рода Романовых Михаил Федорович принял избрание свое Земским собором на царство и в Ипатьевском монастыре был благословлен чудотворной Федоровской иконой Божией Матери. С тех пор Федоровский образ Пресвятой Богородицы стал особо чтимой святыней царственного дома Романовых. 19 июля 2015 года в восстановленном соборе Рождества Пресвятой Богородицы Свято-Троицкого Ипатьевского монастыря города Костромы Святейший Патриарх Кирилл совершил обряд освящения.
«Чудом является то, что мы совершаем сегодня в этом монастыре Божественную литургию, – обратился к верующим Святейший Патриарх, – и то, что мы освятили храм Рождества Пресвятой Богородицы, взорванный, уничтоженный, но верой вашей и трудами вашими восстановленный. В сегодняшнем событии нам открывается видение исторических путей нашего народа и нашей страны... Если посмотреть на историю нашего народа, то легко убедиться, что всякий раз, когда мы старались строить свою жизнь в соответствии с верой, с мудрыми мыслями, мы добивались успеха. И свидетельство тому дивный Ипатьевский монастырь, который всякое пережил в своей истории: и расцвет, и предательство со стороны священнослужителей, которые пошли на поклон к Лжедмитрию». Как солнце в капле воды в истории обители отразилась история нашей страны и нашего народа, считает патриарх. Именно в этом месте были призваны на царство Романовы. Получив страну, которая почти утратила государственность, царская династия за три столетия создала великую мировую державу. С именами русских самодержцев рода Романовых связаны самые яркие страницы русской истории. Но в 1917 году Ипатьевский монастырь – наша национальная святыня – был закрыт, а затем и поруган. Царствование последнего императора оказалось самым трагическим в истории России, закончившись страшной братоубийственной революцией и гражданской войной.
В июле 1918 г. своим торопливым и беспощадным решением, в желании вычеркнуть царскую династию из русской истории, большевики лишили жизни Божьего помазанника Николая II и его семью. Жертвой безбожной власти стал целый сонм новомучеников и исповедников Российских. Спустя много лет, стоит задуматься, какой режим в нашей истории действительно принес невысказанную для народа трагедию, по сути равную общенациональной катастрофе.
При общем всплеске интереса вокруг царской семьи, к обстоятельствам ее жизни и гибели, к сожалению, и сегодня приходится отмечать, что он обусловлен отнюдь не стремлением духовно пережить, духовно осмыслить все, что произошло тогда в годы лихолетья, а скорее праздным любопытством. Безусловную роль в этом сыграли средства массовой информации, которые в 90-е годы и позже так облегченно, так ёрнически подали трагедию России XX века нашему обществу, что, не пережив ее до конца, наше общество эту трагедию с легкостью забыло.
При подаче нашей истории не иначе как триллера может ли сложиться осмысленное видение причин русской смуты, того, что революция и наступившая затем эпоха безбожия определялась, прежде всего, кризисом духовным, а не политическим или экономическим?
Доля ответственности за 1917 год, безусловно, лежит и на Николае II, и на всем императорском доме. Но если смотреть глубже, то революция – это общенациональная трагедия и ошибка, от которой пострадали все. Главными ее причинами стали ослабление веры в Бога и разрушение традиционных национальных ценностей.
Иван Ильин очень точно заметил: «Государственный строй не есть пустая и мертвая «форма»: он связан с жизнью народа, с его природой, климатом, с размерами страны, с ее историческими судьбами, и – еще глубже – с его характером, с его религиозною верою, с укладом его чувства и воли, с его правосознанием». Это не «одежда», подчеркивает он, которую народ может в любой момент сбросить, чтобы надеть другую. «Это есть скорее органически прирожденное ему «строение тела», это его костяк, который несет его мускулы, его органы, его кровообращение и его кожу». Монарх в силу своего положения всегда являлся в России приверженцем и хранителем традиций. Как ни прискорбно, но в 17-м году единомышленников рядом с русским правителем не оказалось.
Николай II, надо признать, искупил свои грехи страданиями и мученической кончиной. Русская Православная Церковь приняла верное решение, канонизировав семью последнего императора как царственных страстотерпцев, поставив определенную веху на пути постижения нашей истории. Воспитатель царского наследника Пьер Жильяр, сопровождавший Романовых в Тобольске и остававшийся при них почти до самого конца, позже свидетельствовал: «…я впервые услышал от царя сожаление о том, что он отрекся от власти… Теперь ему было мучительно больно видеть, что его отречение было напрасным, и что своим отказом от трона в интересах страны он на деле принес ей страшный вред. Эта мысль не давала ему покоя, преследовала его и, наконец, переросла в постоянное нравственное беспокойство и отчаяние».
В бесконечной череде немыслимых экспериментов, в поле для которых превратилась наша страна, устойчивым в нашем сознании, как показало время, при любом режиме оказался принцип единовластия. Сохранившись только благодаря нашему менталитету, присущему нам отношению к российской державности как к святыне. Монархический принцип, или принцип единовластия, пусть и в очень искаженном и ослабленном виде, продолжает свое существование в нашем сознании.
И разве нынешнее полновластие президента с прямым подчинением ему премьер-министра и всего правительства не является в какой-то мере его сегодняшним лицом? Парламент давно, по сути, является некой проекцией бывшей Боярской Думы. К чему приводит иная расстановка сил, хорошо продемонстрировала в свое время Украина, напомнив нам старую пословицу – «лучше грозный царь, чем семибоярщина».
Монархический принцип – это стержневая русская идея. Православие, самодержавие и народность – ее суть. И западному сознанию трудно было объяснить, что означало понятие «симфония властей», принятое за основу взаимоотношений между государством и церковью в Византии, а затем в Московской Руси. Эта «симфония властей» строилась на гармоничном сочетании и взаимном равновесии двух властных начал – державного и соборного, царского и пастырского. Она стала идеалом этих взаимоотношений, с большей или меньшей степенью воплощавшимся в жизнь при Романовых, твердо запечатлевшемся в народном сознании, несмотря на все искушения и соблазны.
Идеал, не имеющий положительного опыта, не мог бы так прочно закрепиться в нашем сознании. История нас учит, а правильное видение истории, – как говорил Геродот, – целит общество. Пока этого не произошло, пока не произошло духовное переосмысление нашего тысячелетнего опыта, самое время задаваться вопросом, кто же мы.
